Синий, белый, красный, желтый

— Да, спасибо, Нина, — выдавила маман, прервав поток комплиментов. Папа хмуро поглядывал то на брата, то на жену из-под насупленных бровей.

— Благодарю, — улыбнулась Нина и отпила глоток. Ладно, играть так играть, лгать так лгать. — Но вы зря, Константин Львович, преувеличиваете мои заслуги. Глеб в моей помощи не нуждался, слава богу, убийцу нашли. Извините, я нечаянно напомнила…

— Ничего, ничего, — проскрипела недовольно маман, — мы все равно только об этом думаем. Чудовищное событие, в себя не могу прийти.

— Вы хотели извиниться перед Ниной, — мягко напомнил Глеб.

— Да, — взял инициативу в свои руки папа. Нельзя сказать, что просить прощения ему было приятно. — Прости нас, Нина, мы плохо о тебе подумали.

— Пойми нас, — поддержала нехотя мама, — тут такое несчастье, а Глеб пропал. Никто о нем ничего не знал. Вдруг становится известно, что ты дала телефон нашей Валентины Наденьке… Ну, ладно, ты и так все понимаешь.

— Давайте не будем углубляться в недавний кошмар, — предложил Константин Львович. — Согласен, потрепало нас сильно, но все закончилось. Нечего упоминать имя Валентины, она была редкостной тварью. В общем, хватит об этом. Выпьем? За Нину!

«Тварь… тварь… — повторила про себя Нина. — Когда убивали Валентину, Роберт слышал это слово от убийцы. И Глеб сказал его над телом жены. Теперь его произнес Константин Львович. Правда, орудует он правой рукой, и кинуть в него нечем. Не бутылкой же запустить! Он все время поднимает тост за меня. И комплиментами забросал. Почему? И имя у него на букву “К”. Но Рыков не назвал его… О, я несу чушь. Он слишком… барин. Не барское это дело — убивать».

— Ты очень изменилась, Ниночка, — говорил во время ее внутреннего монолога Константин Львович. — Выглядишь сногсшибательно. Признаюсь, если бы не Глеб, я бы отказался от холостяцкой жизни ради тебя. Ведь мой полтинник еще не возраст?

— Не возраст, — кокетливо согласилась Нина.

— Костя, — сказала маман, — не прошло и сорока дней, чтобы намекать на их отношения.

— Мама, я не собираюсь ради приличий строить из себя страдающего мужа. Не забывай, чем занималась Валентина и с кем, — жестко бросил Глеб.

— Ну вот, опять Валентина, — вздохнул Константин Львович. — Мне ваша Валентина скоро будет сниться в страшных снах. Перемените тему, черт возьми.

Нину забавляли все четверо. Папа Глеба отмалчивался, сосредоточившись на бокале с бренди, словно на дне видел захватывающий боевик. За фразами маман читалось: не пущу в свою семью кухарку. Дядя Костя был излишне галантен, весел и говорлив. Глеб хмур. А почему бы на самом деле не переменить тему? Несмотря на просьбу Глеба, Нина раскрыла сумочку и достала снимки со Славой:

— Да, кстати, я обещала показать вам сына, вот его фотографии.

Глеб метнул в нее испепеляющий взгляд, Нина проигнорировала его. В конце концов, не налаживать отношения она сюда прибыла. Сыночек Нины раздразнит семейку, это уже приятно. Мама и папа не решались взять фотографии в руки, зато Константин Львович протянул руку к ним:

— Ну-ка, ну-ка, покажи…

Она принялась показывать ему фотографии, поясняя:

— Здесь сыну пять лет. А здесь уже шесть. Это мы недавно фотографировались. И это. А здесь ему… на обороте написано. Да, полгода.

— Глеб говорил, ты пошутила насчет сына… — сказала мама с надеждой в голосе.

— Это он пошутил, — уточнила Нина.

— Чудный малыш, — восторженно произнес Константин Львович, рассматривая снимки. — Только немного толстоват, ты не находишь, Нина? У нас в роду все худые… Ах да, он в бабушку Юлю пошел.

«Бабушка» Юля заметно дернулась, затем алчно протянула руки к фотографиям. Нина поспешила смягчить шок:

— Моя мама тоже полная. А здесь сын пошел первый раз в школу…

Ничего себе, ляпнула! Эту фотографию несколько раз показывала директриса, умиляясь мальчиком, Нина и запомнила, что на ней первоклассник.

— Ты же говорила, он пойдет в школу осенью, — хищно процедила Юлия Федоровна.

— В первый класс пойдет, а на фото он пошел в подготовительную группу, — сообразила Нина. — Теперь в школу набирают шестилеток, чтобы подготовить к первому классу. Сейчас такая сложная программа, ребенку не осилить ее сразу. — О тонкостях педагогики и подготовительных группах она узнала от знакомой учительницы, когда придумала семейные обеды. Тут же взяла на мушку и подготовительные группы как потенциальных клиентов. — А здесь он в роли паука. Славик играл роль паука в спектакле «Муха-Цокотуха».

— Его зовут Славик? — переспросил Константин Львович. — Замечательно.

Наконец, и Николай Львович проявил интерес к внуку, молча взял фотографии, рассматривал, отдавая жене. На двух снимках со Славиком в роли паука задержался, взглянул на Нину и сказал, не вкладывая во фразы своего отношения к ребенку:

— Талантливый мальчик. Когда ты нас с ним познакомишь?

— Не знаю. Мама обещала его привезти…

— В следующую субботу, — строго перебил ее Николай Львович. — Мы отмечаем на даче день рождения Юлии Федоровны. Будет узкий круг. В нашем положении отмечать даты в ресторане не годится. Тебе хватит времени привезти сына. На даче и посмотрим на мальчика.