Синий дождь

Саша задумался. Даже ножичком двигать прекратил. Сидел и сидел, руки бесцель-но поворачивали липовую чурочку. Было тихо, очень тихо. Даже за окном, казалось, пре-кратились все звуки. Саша чувствовала, что ее друг сейчас смотрит туда, в окно – в тем-ноту, в никуда. И поежилась – стало страшновато. Такие вот приступы задумчивости у Саши бывали частенько. И обычно заканчивались тем, что он бросал все, что до этого де-лал и уходил «с глаз долой», по выражению бабы Светы. Она же определяла это его со-стояние как «нервенное». И шепотом объясняла: «Чечня про-оклятая», с ударением на «о». И торопливо крестилась. Саша тоже, ее очень пугали эти приступы нервенности.

Саша встал, подошел к окну. Открыл форточку, высунул наружу руку. В комнате запахло мокрым садом, стал слышен мерный шум дождя.

Чиркнула зажигалка, испуганно вздрогнула темнота - Саша закурил. И почти сразу же выбросил сигарету в окно. Она мелькнула рыжим светлячком за стеклом, пропала в поглотившей ее стене дождя. Саша помахал руками, выгоняя табачный дым – баба Света не одобряла курение вообще, а курение в доме запрещала категорически: «Дыша-ать хо-очу, а - нечем». Саша с замиранием сердца следила за всеми движениями своего друга. Он заметил это, вернулся на свой рабочий табурет, кривовато улыбнулся ей:

- Да, брат Сашка. Лучше не знать тебе – каково в чистом поле под осенним дож-дем… Если изо всех пледов в мире у тебя только промокшее солдатское одеяло - тяже-ленное, мокрое и холодное. Прячься – не прячься… Когда ты дома – это лучше… Дом – это по-любому лучше. Когда с мамой под пледом… спрятаться можно… Осенью от дож-дя все прячутся – люди, звери. Кто под плед, кто в норку… Знаешь почему листья осенью желтеют и облетают? От злости на дождь желтеют. А облетают, чтоб под снегом как под пледом спрятаться. Теплей, чем на ветке болтаться всю зиму.

Саша тихонько и с облегчением засмеялась. Теплый снег – это что-то новенькое, придумает же …

Саша не заметил ее улыбки – приблизив лицо к рукам, он разглядывал вырезаемый на спинке Маниной кроватки узор. От этого движения качнулись тени на стене и стало видно Сашино лицо – оно попало в круг света.

- Как ты думаешь, брат-Сашка, твоя Маня не обидится, если я твое, а не ее имя вы-режу здесь? – прозрачно посмотрел он на девочку. Он часто так смотрел - прозрачно, как будто и не видел вовсе. Но это совсем не было обидно. По крайней мере для Саши – не было. Она знала, что когда Саша закончит работу, он будет смотреть по-другому - внима-тельно и с плутовской усмешечкой. Вот и сейчас, когда он уже отводил глаза, эта усмешка мелькнула в них.

Саша снова отрицательно покачала головой.

- Ну правильно, чего ж ей обижаться. Такую кровать заполучить – это, брат не ка-ждой кукле так повезет. Эксклюзив, елкины палки… Опять же, вдруг Маня заболеет и помрет, и в кровати будет спать другая кукла, и звать ее будут не Маня, а, к примеру, - Саша подмигнул сверху вниз,- Олеся…

Саша засмеялась – Олесей звали ее маму.

- Не разобраться с кроватью будет…Какая-то неразбериха будет с кроватью.

Саша засмеялась громче, представилось, что «неразбериха» – это фамилия. Маня Неразбериха – классно. Олеся Неразбериха! – от смеха она едва не свалилась с табурета – представила маму с этой фамилией. И как кто-нибудь ее громко зовет с улицы, через за-бор: Олеся! Неразбериха!

- Ну вот мы и вырежем «А», что значит – Александра. И пусть твои куклы как хо-тят, так на это и смотрят.

Саша умолк, примеряясь кривым ножичком к дереву. Лицо его снова спряталось в темноту. Саша повозилась на табурете – хотелось продолжения разговора. В окно стучали дождевые капли. То вразнобой, то все вместе, вроде бы хором. Саша молчал. Дождь шу-мел, а Саша молчал.

- А весной дождь синий, - вдруг, когда уже и ждать перестала, и как будто сам себе сказал Саша. – И пахнет по-другому…Снегом талым… Шуршит так, вроде стеснительно: дескать, я пройдусь тут у вас, извините, конечно. Ну так уж получилось, что не удержала меня туча... Но я же понимаю, что вам тут и без меня вода надоела за зиму… Снег ведь это тоже вода, как и дождь. Ты же это знаешь, брат-Сашка?

Саша, улыбаясь, кивала.

Глава восьмая

Про то как становятся нормальными людьми

А потом приехала с работы мама и сообщила, что ей позвонили из города, и что есть возможность устроить Сашу в интернат для немых и глухо-немых детей. И что они с Сашей должны поехать на обследование. И что так будет для всех хорошо, потому что там Сашей займутся, и ей там будет нескучно среди других таких же детей. И у нее поя-вятся друзья. И, самое главное, – ее научат там читать и писать, и она, Саша то есть, ста-нет нормальным человеком. Нормальным, как все, кто умеет говорить…И все будет хо-рошо. Эту фразу – что все будет хорошо – мама повторила несколько раз. А Саша молчал. И молча и сосредоточенно вырезал «А» на спинке кукольной кроватки.