Синий краб

…Как спасение, как спасение,
К нам приходят ясные сны.
Гаснет красное настроение,
Слышен голос счастливой страны.
Мы уйдем по рельсам заброшенным —
Это лучшая из дорог.
Нам поможет вспомнить хорошее
Рядом скачущий Единорог.
Пахнет влагой листва тополиная,
Рельсы тянутся на закат.
Может, будет дорога длинною,
Может — вовсе недалека.
Ночь пройдет, и желтыми красками
Вновь зажгутся капли в траве,
Наши плечи согреет ласково
Незнакомый новый рассвет.
Пусть сверкает росами звонкими
Между шпал голубая трава
И над синими горизонтами
Встанут дальние острова.
И не будьте к нам слишком строгими,
Если, веря странному сну,
Вновь уходим с Единорогом мы
В неизвестную вам страну.

1996 г.

Герману Дробизу в день 60-летия

(Надписи на двух подаренных книгах)

1

Эта истина, Гера, предельно ясна:
Время гонит нас злыми волнами.
Мне тебя никогда, дорогой, не догнать —
Целых семьдесят дней между нами.
Но, с другой стороны, эта разность мала
И не делает в жизни погоды.
Жаль, полвека назад нас судьба не свела —
В незабвенные школьные годы.
Мы б с тобой от души погоняли футбол
В травах послевоенного детства.
А теперь — хоть о праздничный стол бейся лбом —
От «маститости» некуда деться.
Но надеюсь, что память о юной траве
Никакой юбилей не заглушит.
В наш дурацкий такой, в наш «компьютерный» век
Пусть не вянет она в наших душах.

2

Прости меня, Гера! Стыжусь и терзаюсь,
О скудости дара весьма сожалея.
Но что еще мог полунищий прозаик
Собрату вручить в трудный день юбилея?
Конечно, в подарке моем мало толка
(Не каждый прочтет этот труд увлеченно).
Но можно ведь просто поставить на полку,
Тем более, что корешок — золоченый.

4 августа 1998 г.

К собственному юбилею

(Для выступления на вечере)

Мое на свете появленье
Потребовало много сил,
Но моего соизволенья
На этот самый акт рожденья
Никто, конечно, не спросил.
Но что тут делать? Жить-то надо,
Коль родился на этот свет.
Хотя я с первого же взгляда
Увидел, как в нем много яда,
А справедливости в нем нет.
И вот, живя еще в пеленках,
Я часто размышлял в те дни
О злом бесправии ребенка,
И в голове свежо и ёмко
Формировались темы книг.
А дальше жизнь была короткой —
Романы, драки, поезда…
Писал, печатался, пил водку,
Шил паруса и строил лодки —
И так наматывал года.
И постарел я неумело:
Среди круговерченья дел
Я одряхлел широким телом,
Но к пенсионному уделу
Привыкнуть так и не сумел.
Бывает утром: сон расколот,
Вставать с постели вышел срок,
И ойкаешь как от укола:
«Ну вот, опять тащиться в школу
И вновь не выучен урок…»

9 октября 1998 г.

* * *