Синий туман

Может, я и свинья, но не променяю жизнь родного брата на секс, каким бы чудесным он не предвещал получиться.

— Работаем, — отвечаю сквозь зубы.

После чего тяжесть с моих запястий пропадает. Джек встает и одергивает футболку.

— Мне пора в рубку, — сообщает обыденно.

Но глаза еще горят — меня не проведешь.

— Хорошего дежурства, — скалюсь.

А он усмехается и — уходит!

С рычанием бью кулаками по койке.

Значит, никакой личной жизни, пока не закончено дело? А если я сдохну в процессе этого дела, мне до смерти хранить целибат, получается?

Но вспомнив свои ощущения от попытки близости с Гасом, перестаю злиться и, печально вздохнув и скрестив руки на груди, сползаю по подушке вниз.

Ладно, лучше уж целибат, чем полумеры.

Глава 57

— Он так и не предложил мне оста-а-аться-а-а! — Марла отчаянно рыдает у меня на плече, обнимая так, что мысленно благодарю Ларису за повязку на ребрах — от такой хватки треснули бы еще к чертовой матери.

— Тихо, тихо. — Похлопываю женщину по спине. — Он просто козел, забей.

В ответ на что Марла начинает рыдать еще безутешнее.

Полный абзац. Ну что за инфантильность для женщины за шестьдесят?

Мученически закатываю глаза и еще раз хлопаю ее ладонью между лопаток.

— Да сколько у тебя еще таких козлов будет… — Перехватываю направленный на меня взгляд стоящего неподалеку капитана и прикусываю язык — таки прав, переборщила.

А Роу уже отворачивается, продолжая вежливо прощаться с отчаливающими «гостями». Ему жмут руки.

Мы на орбите Гиаммы. Сейчас в катер загрузится последняя партия бывших рабов, и пилот Тим отвезет их на планету, а «Старая ласточка» двинется к Пандоре. Наконец-то!

Черт, я сейчас задохнусь.

— Марла… — Пытаюсь отодрать от себя ее руки. — Соберись, на тебя смотрят.

Но та только отчаянно мотает головой. Интересно, я буду считаться плохой соседкой, если сейчас заеду ей кулаком в селезенку?

Хотя не вариант. Мне же еще интервью с ней запускать в эфир, а вышло оно просто бомбезным — аудитория обрыдается.

— Ты ведь напишешь… мне… когда… отыщешь своего… брата? — спрашивает Марла сквозь слезы.

Непременно напишу. Завещание. Прямо сейчас.

Перехватываю костлявые руки, окончательно перекрывшие ко мне доступ кислорода, и оттягиваю их от себя.

— Напишу, — обещаю. — Тебе все напишут. После моего эфира ты проснешься звездой.

Наконец мне удается отлепить от себя эту жертву престарелого ловеласа Эда. Делаю шаг назад… и тут же врезаюсь в чью-то твердую грудь. Похоже, это заговор — мне не сбежать.

Запрокидываю голову: Джек — кто бы сомневался? Кто еще может портить мне жизнь? Ну, кроме рыдающей бывшей соседки, конечно же.

Джек же неожиданно подмигивает и, приобняв меня за плечи, уверенно отодвигает с траектории все еще жаждущей обниматься женщины.

Ого, приятель, мы в одной команде!

— Марла, мне очень жаль, — а голос-то какой ласковый — сама учтивость, — но вам пора. Катер ждет.

Соседка замирает на месте, будто напоролась на невидимую стену, и понуро кивает.

— Удачи! — Приободрившись и глотнув воздуха, машу Марле рукой уже с безопасного расстояния. — А тебе — спасибо, — это уже Джеку, шепотом.

Он усмехается и кивает в сторону оставшегося у шлюза капитана.

— Дилана благодари.

Вот что за человек? Не мог хотя бы пять минут поиграть в рыцаря-альтруиста?

* * *

Итак, плюсы: в моей каюте теперь одна единственная койка, и никто больше не будет мешать мне спать.

Минусы: на судне совершенно нечем заняться, а с Марлой можно было хотя бы поболтать.

Вывод: мне срочно нужно поболтать с кем-то другим, раз уж не могу сделать это со своими подписчиками.

А потому, наплевав на рекомендацию Ларисы соблюдать постельный режим, уже через час после сцены прощания высовываю нос в коридор. С отбытием бывших рабов здесь непривычно пусто, и единственные, кого я вижу, это активизировавшиеся роботы-уборщики — чистят, моют, скребут.

Так-с, с кем всегда можно поболтать? Правильно: с барменом, подливающим тебе чего-нибудь в бокал. Бара тут нет, как и приличной выпивки, зато есть камбуз и приветливый кок. Бинго!

Разворачиваюсь и уверенной походкой от бедра направляюсь в сторону кухни.

* * *

— Так и знала! — заявляю с порога, увидев возвышающуюся над стойкой желтую бандану. — Завтра будет зеленая, а послезавтра голубая?

Кок вскидывает голову и хмурится, отчего седые мохнатые брови сходятся на переносице.

— Настоящие мужчины не носят голубой, — изрекает настолько серьезно, что я сбиваюсь с шага. Однако мужчина начинает смеяться прежде, чем успеваю преодолеть разделяющее нас расстояние и уточнить о причинах такой нетолерантности. — Подловил, поверила! — радуется своей шутке.

— Туше. — Поднимаю руки, сдаваясь, и «припарковываюсь» на высоченный барный стул. У меня дома высокие стулья, но эти — просто космос, я будто залезла на крышу. На всякий случай хватаюсь за край столешницы, чтобы не сверзиться. — Глеб, а можно мне кофе? Он у вас просто божественен.

Мужчина польщенно улыбается.

— Отчего ж нельзя? — Пожимает широкими плечами и направляется к кофемашине, расположенной в углу кухонной зоны. — Один момент, прекрасная леди!