Синий взгляд смерти

Я помню, что я всего лишь лейтенант флота, а Вы — фельдмаршал. То, что я имею Вам сказать, я говорю как наследник дома Фельсенбургов. Оставив барона Кальдмеера без помощи, Вы и Ваши союзники поступили бесчестно, и я готов ответить за эти свои слова. Тем не менее поздравляю Вас с военными успехами, хоть они, как я имел возможность убедиться, укрепили положение принца Фридриха.

Надеюсь, что Вы остаетесь в добром здравии, так как в Дриксен, к сожалению, нет лучшего военачальника. Соответственно, я всегда приму сторону офицеров Вашей армии, буде им придется оказать Вам ту же услугу, что я оказал своему адмиралу...»

4

Робер так трогательно удивился, что Арлетта едва не расплескала шадди и не удержалась, осведомилась:

— Вы не ожидали застать у его высокопреосвященства в столь поздний час даму?

— Я... Нет!

— Есть дамы, которых я счастлив принимать в любой час, — как ни в чем ни бывало признался святой отец. — Итак, вы, вместо того чтобы лечь, носитесь по городу, хотя это дело Карваля? Садитесь. Будете пить вино.

— Я надеялся на шадди.

— Вы выпьете вина и отправитесь спать. Сударыня, мои слова звучат двусмысленно, но я прошу вас водворить герцога в спальню лично.

— Ваше высокопреосвященство, — возмутился Робер, — я в порядке. Рана закрылась, я здоров.

— Семь лет назад я впервые заметил кровь на рукаве его святейшества, — отрезал эсператист. — Это было началом. О болезни, унесшей Адриана, известно крайне мало, сам он связывал ее с Агарисом, но осенью и зимой я наблюдал те же признаки у герцога Алва, только в его случае болезнь развивалась стремительно. Я не сомневался, что он ушел умирать...

— Вы ошиблись, — поправила Арлетта, — он ушел жить, но Робера от необходимости сперва выпить, потом выспаться это никоим образом не освобождает. Кстати, я видела Алву так же близко, как вижу вас, он выглядел отвратительно, но умирать не собирался.

— Я тоже не собираюсь. — Наконец-то сынок Жозины сказал нечто умное.

Кардиналу это утверждение тоже понравилось, но похвалить Проэмперадора его высокопреосвященство не успел, потому что зазвонил колокол. Дребезжащий глуховатый звук напоминал о деревенской церквушке на холме и босоногих девчонках в пестрых юбках. Ничего неприятного и тем более страшного в нем не было, но Левий переглянулся с Робером, и оба шустро направились к дверям. Арлетта тоже поднялась.

— Сударыня, вам не стоит идти с нами.

— Почему?

— Там могут быть призраки.

— И?

Робер хотел что-то сказать, Левий его удержал. Колокол продолжал созывать паству на бдение — судя по времени, полуночное. Графиня отдернула штору — над крышей ближайшего здания что-то светилось, точно собиралась взойти вторая луна, отчего-то оказавшаяся зеленой.

— Колодец, — глухо сказал Робер. — Катари говорила...

Ах, еще и Катари! Арлетта сощурилась и сумела различить несколько звездочек и, кажется, пролетевшего нетопыря. Небогато.

— Сударыня, если вы хотите идти...

— Разумеется, хочу.

Как к экспедиции присоединился Пьетро, Арлетта не заметила, монах возник из монастырской тьмы, будто кот. На первом этаже караулил серый офицер и четыре солдата. Левий махнул рукой, и охранники распахнули двери. Повеяло свежестью, обгрызенная с краю луна цеплялась за церковный шпиль и была самой обычной. Арлетта завертела головой, пытаясь сообразить, из какого окна она смотрела, и, разумеется, споткнулась. Ее поддержали.

— Спасибо, — поблагодарила Пьетро графиня и увидела впереди что-то вроде разведенного в яме зеленого костра. Свет поднимался кверху, выхватывая из темноты кусок стены, но звонили не там. Теперь Арлетте казалось, что колокол остался за спиной.

— Зимой было ярче, — заметил Левий. — Сударыня, не желаете вернуться?

— Нет.