Синий жасмин

Пока Лорна обдумывала услышанное, Тюркейя завесила личико полупрозрачной чадрой, словно ей было что скрывать. Неожиданно прелестница, зазвенев ножными браслетами, вскочила с софы и пулей полетела навстречу высокому человеку, как раз входившему в комнату.

Он обнял ее и нежно поцеловал в обе щеки.

- С каждым моим приездом ты становишься все обольстительнее, малышка.

- Касим, какой ты загорелый, красивый! А сильный какой - боюсь, ты меня просто переломаешь!

- Боже мой, дитя, кажется, еще вчера ты играла в прятки в пальмовой роще, и вот уже насурьмила глазки. - Он покачал головой, глядя на нее. - У тебя такая чистая, юная кожа, что косметика лишь портит ее. Лучше смой всю эту краску.

Тюркейя надула губы.

- Ты, братец, слишком долго торчишь в своей пустыне и отстаешь от моды. А здесь, в городе, девушки предпочитают выглядеть шикарно.

- Шикарно? - Касим насмешливо улыбнулся. - Сурьмой, белилами и румянами пользовалась Клеопатра. - Он стер пальцем мушку со скулы Тюркейи. - Сестричка моя, чтобы стать привлекательной, тебе совсем не нужны уловки нильской танцовщицы.

- Как ты жесток, Касим! - Девушка легонько шлепнула его по загорелой щеке. - На месте Лорны я бы тоже сбежала от тебя!

Его глаза, вспыхнувшие было гневом, засияли восторгом при виде Лорны: мерцавшая ткань, в тон глаз, оттеняла светлую матовую кожу и золотые волосы.

- Как там твой отец? - спросила Лорна.

- Похоже, силы к нему возвращаются; он смог поговорить о том, что его беспокоило.

- Ах, Касим, как он хотел, чтобы ты вернулся домой! - Тюркейя погладила брата по широкому плечу. - Ты должен пообещать, что никогда больше не уедешь.

Он смотрел вдаль поверх головы сестры, и Лорна одна заметила тень, набежавшую на его лицо и омрачившую желтоватые глаза. Ее поразило, что Касим мог быть таким грустным. Да, утолить его тоску по пустыне ей вряд ли удастся; именно пустыня его главная любовь, а она, Лорна, - так, всего лишь эпизод в его жизни...

Тюркейя еще около часа развлекала их милым щебетом, а потом ушла, и обедали они вдвоем. Как и в шатре, обед подавал Хасан, вернувшийся в Сиди-Кебир вместе с хозяином.

- Ты уже немного осмотрела дворец? Он тебе понравился? - Касим произносил слова с видимым усилием.

- Дворец словно из "Тысячи и одной ночи", - ответила девушка. - Будь он моим домом, я бы как зеницу ока берегла все эти старинные прелестные вещицы.

Касим бросил быстрый взгляд, но ничего не сказал, и Лорна даже обрадовалась, когда трапеза, наконец, подошла к концу.

- Хочешь подняться на террасу и полюбоваться городом при лунном свете? Он помог ей встать, и снова Лорне было мучительно-сладко ощутить его близость после целого дня разлуки.

- Очень хочу, - откликнулась она. Продолжая обнимать девушку, он вопросительно глядел в ее глаза.

- Я принесу тебе плащ. Под нашим солнцем очень жарко, а вот при луне холодно.

Затем прошел в соседнюю комнату, а Лорна осталась ждать, полная неуверенности относительно собственной участи. Там, в пустыне, она познала с ним и ад и рай... Но те страдания не могли идти ни в какое сравнение с нынешним мучительным пребыванием в его отчем доме. Лорна огляделась, словно старалась найти стройную женщину, тень которой продолжала витать в этих комнатах, и увидела Касима, подходившего к ней. Он набросил на ее плечи плащ из плотного глянцевитого шелка такого же серебристого оттенка, как и лунный свет, полюбоваться которым и хотел вместе с Лорной.

Через дверь со статуями по бокам они вышли из покоев и по крытой галерее прошли на узкую винтовую лестницу, которая вела на крышу и с которой были видны все тайные закоулки Сиди-Кебира.

Бледный свет молодого месяца, казалось, усиливал ночное безмолвие. Далеко внизу лежали обнесенные стенами садики, и узкие улочки, петляя, спешили к центру города. Воздух был насыщен какими-то пряными ароматами... Откуда-то доносилась арабская мелодия, тоскливая, как, наверное, и тысячу лет назад, и этой своей вневременностью еще более усиливала колдовские чары лунной ночи.

- Небо похоже на черный с серебром гобелен, - прошептала Лорна, под воздействием ночных ароматов и чего-то запретного окончательно утрачивая остатки желания куда-либо убегать от своей любви.

- В твоих волосах запутался лунный свет, - тихо произнес Касим. - Ты тоже часть этого гобелена и этой тайны.

Его дыхание шевелило ей волосы; хотелось положить голову ему на плечо и умолять о взаимной любви.

Если б только он любил ее!.. Какой чудной тогда стала бы ночь, каким безопасным - будущее.

- Завтра я отведу тебя к эмиру. - Рука Касима коснулась ее плеча. - Он пожелал видеть тебя.

Лорна затрепетала от страха. А что если эмир станет высказываться против ее присутствия во дворце? Если все-таки велит Касиму отослать ее? Касим ведь намекал, что этот человек обладает абсолютной властью, да и Тюркейя говорила о нем скорее с преклонением, чем с дочерней любовью.

Взглянув еще раз на залитый лунным светом город, она вспомнила, как сама любила отца. Тот был бы в восторге от такого города, как Сиди-Кебир, и с радостью писал бы его минареты и купала.