Синий

– Да упаси боже, – улыбнулся тип с паленой бровью и снова стал тем самым убийственно обаятельным наваждением с ямочками на щеках, которого захочешь – не испугаешься. И почти беззвучно добавил: – Сами расколетесь. Все сами раскалываются в моих руках, и это, будете смеяться, не беда, а практически лучшее, что может произойти с человеком. Примерно как в вашем присутствии умереть, только умирать при этом не обязательно. Даже, наоборот, строго запрещено. Я ужасно сержусь, когда при мне умирают, потому что не знаю, что с этим делать. Зато вы знаете. Очень хорошо.

– Изредка знаю, – вздохнула Эва. – Далеко не всегда. Так вы поэтому меня сюда привели? Чтобы я расслабилась, наклюкавшись несбывшихся наливок, и подробно вам рассказала, что, зачем и как?..

– Ну естественно! – он почему-то обрадовался, как будто нет ничего лучше, чем тот неловкий момент, когда тебя вывели на чистую воду. – Я корыстен до безобразия. И расчетлив, как целый бухгалтерский полк. Только интрига гораздо сложней, чем может показаться с первого взгляда. И рассчитана на много прекрасных, счастливых ходов. Сегодня я, вероломно воспользовавшись вашим лихим настроением и разыгравшимся аппетитом, заманил вас сюда, чтобы вам здесь понравилось; это беспроигрышный вариант, у Тони всем нравится, насчет одиннадцатого райского неба я не то чтобы так уж шутил. Поэтому велики шансы, что, когда я снова позову вас ужинать, коварно подстроив случайную встречу на улице, вы согласитесь: Тонина кухня перевешивает и искупает все, даже присутствующих вполне можно потерпеть. А где второй раз, там и третий с четвертым, двадцать пятым и сто сорок седьмым. В конце концов, вы станете здесь завсегдатаем, и это отлично, потому что я у Тони постоянно кручусь. Понемногу привыкнете к моим странностям, поймете, что я на самом деле отличный, и тогда мы с вами подружимся – по-настоящему, я имею в виду. И однажды, скорее всего довольно нескоро, когда вам наконец захочется поговорить, потому что всегда со всеми молчать о единственно важном – невыносимо, я буду к вашим услугам. В такие моменты со мной обычно очень легко.

– Это правда, – серьезно подтвердил Тони.

А бывшая тень вдруг зевнула как самый настоящий невыспавшийся человек, да так заразительно, что Эва вдруг тоже захотела спать.

– На самом деле мне уже давным-давно пора домой, – сказала она. – Там еще куча работы… ладно, будем реалистами, черт с ней, с работой. Но завтра придется рано вставать, – и, поколебавшись, спросила: – А отсюда можно уйти какой-нибудь другой дорогой? Не через тот жуткий двор? Если всегда через него ходить, завсегдатая из меня при всем желании не получится. Ну его.

– На сегодняшний день существует двести восемьдесят четыре способа уйти отсюда, – оживилась бывшая тень. – И всего шестьдесят девять способов сюда прийти, что, конечно, совсем не дело – я имею в виду, такой дисбаланс. Впрочем, мы с этим работаем; надеюсь, со временем способов приходить станет гораздо больше. В любом случае проходной двор, которому не посчастливилось произвести на вас благоприятное впечатление, всего лишь один из великого множества, просто самый короткий путь оттуда, где мы с вами встретились. Совершенно не обязательно всякий раз так спешить.

– На самом деле, – вмешался тип с паленой бровью, – я бы мог проводить вас отсюда не только домой, но даже в тот самый момент, когда мы повстречались на улице Агуону. Сколько тогда было? Около половины двенадцатого? Ну вот, в туда и тогда.

– Правда, что ли? – изумилась Эва. – Звучит, конечно, как бред собачий, но у вас, положа руку на сердце, почти все примерно как он звучит. А оказаться дома в половине двенадцатого было бы просто отлично! Сейчас-то, наверное, уже половина второго, не меньше?

– Четверть третьего, – любезно подсказал Тони.

– Ну вот, тем более, – вздохнула Эва. – А вставать мне самое позжее в девять. Поэтому если действительно можно…

– Можно, – кивнул паленый. – Вообще не вопрос. У этого варианта есть только один недостаток, который лично мне, будь я на вашем месте, показался бы роковым. А вам – даже не знаю…

– Какой недостаток? – насторожилась Эва. – Опять придется идти через тот двор?

– Не придется. Даже если бы вы стали настаивать на возвращении в это интересное место, мне пришлось бы вас огорчить: его посещение в сложившихся обстоятельствах технически невозможно. Двор был дорогой сюда, а сейчас нам нужна обратная.

– Ну и слава богу. А в чем тогда подвох?

– В том, что, если вы придете домой в половине двенадцатого, проведенный здесь вечер покажется вам подозрительно похожим на наваждение. Да и на практике станет таковым. Нагулялись, устали, сели по дороге на лавку, задремали, увидели интересный сон. С кем угодно такое может случиться. Вам даже поужинать еще раз придется. Что, впрочем, как раз невелика беда.

– «Похоже на наваждение»! – невольно усмехнулась Эва. – А так типа все правда. Ну-ну.

– А суп? – возмутился Тони. – А моя наливка? А, в конце концов, бутерброд?! Я натурально от сердца его оторвал, для себя делал, а вам – просто наваждение? Как болотный огонек?