Синица в руках

Махнув рукой своим, Лиходеев двинулся от палатки прочь. Все что нужно он услышал и теперь нужно пронаблюдать издалека, в какую сторону намылился этот Воронец. Торговцы меж тем, споро сложили товар, и понукая старую лошаденку, оба направились в город. Пусть себе идут, въезд-выезд в Кроме один, так что можно и подождать. Не может заимка быть в самом городе, а двор где они снимают постой, Лис уже вычислил.

Самое интересное, что ждать пришлось не долго. Видно и вправду торопился Воронец на встречу с хозяином или кто он там для него был. В этой земле нужно брать серьезную поправку на менталитет аборигенов.

Вятичи, как и все славянские племена, жили родовым строем. Они знали только род, который объединял родственников, а совокупность родов сливалась в племя. Народное собрание племени испокон веков избирало себе вождя, который командовал войском во время походов и войн. Звался он князем. Прошло время, и на начало нашего повествования у племен вятичей власть князя давно стала наследственной. Земля вятичей была обширна и славилась своими богатствами, обилием зверя, птицы и рыбы. Вели они замкнутую полуохотничью, полуземледельческую жизнь. Мелкие деревни в десяток дворов по мере истощения пашен переносились на другие места, где выжигался лес, и земля снова давала хороший урожай, пока не истощалась; тогда надо было снова переходить на новые участки леса и все начинать сначала. Помимо земледелия и охоты вятичи занимались бортничеством и рыболовством. Бобровые гоны существовали тогда на всех реках и речках, а бобровый мех считался важной статьей товарообмена. Помимо этого, местный народец разводил крупный рогатый скот, свиней, лошадей. Племена вели оживленную торговлю. Торговали даже с арабами. Они шли по Оке и Волге, а также по Дону и далее по Волге и Каспийскому морю. В Византию и Западную Европу, везли меха, мед, воск, изделия оружейников и златокузнецов, а взамен получали шелковые ткани, стеклянные бусы и сосуды, браслеты. Местные феодалы, племенные князья, проживали в городищах, ничем не уступающих городам основной территории Руси, а бояре в укрепленных усадьбах походивших скорее на замки, чем на обычные терема с подворьем.

В отличии от других племен на Руси, вятичи смогли сохранить свою самостоятельность и обособленность, и если в других княжествах рядом с родной верой пустила корни и обживалась вера Византийская, то в эти места ей доступ был заказан. Толерантность по отношению к ней отсутствовала напрочь. Уже знали и воочию видели чем пахнет духовная терпимость. В ответ монахи сочиняли такие небылицы про людей живущих на этой земле, что слушая или читая их, у неподготовленного человека уши в трубочку заворачивались. Тот же летописец Нестор описывал нравы и обычаи вятичей: «Радимичи, вятичи, северяне имели одинаковый обычай: жили в лесах, как звери, ели все нечистое, срамословье было у них пред отцами и снохами; браков не было у них, но были игрища между селами. Сходились на все бесовские игрища, на пляски и тут умыкали себе жен, с которою кто сговаривался; имели по две и по три жены. Когда кто умирал, сперва творили над ним тризну, устраивали великую краду и, положив мертвеца на краду, поджигали; затем, собрав кости, клали их в небольшую посудину, которую ставили на столбе при дорогах, что делают вятичи и теперь». Казалось бы, ну какое твое собачье дело? Зачем вмешиваешься в чужую жизнь, норовя все испачкать грязными руками? Следующая фраза объясняет столь неприязненно-критический тон летописца-монаха: «Этих же обычаев держались кривичи и другие язычники, не зная закона Божья, но сами себе творя закон».

В отличие от мордвы и коми, занимавшихся охотой и ушедших в поисках зверя за Волгу, вятичи находились на более высокой ступени развития. Они были земледельцами, ремесленниками, купцами. Большая часть их, селилась не в городище, а на полянах, опушках лесов, там, где имелись земли, пригодные для хлебопашества. Рядом с первой крестьянской усадьбой – починком возникали соседские усадьбы. Их хозяевами были, как правило, повзрослевшие сыновья владельца и другие близкие родственники. Так образовывалось село. А в этом селе, каждый мужчина был прежде всего воином, а уж потом кем-то еще.

Однако Воронец нахлестывая жеребца, уносился все дальше и дальше вдоль реки против течения. Пришлось, понукая лошадей, задать им предложенный темп. Быстро сгущавшиеся сумерки могли сыграть с преследователями злую шутку.

– Стой! – скомандовал Егор. – Так дальше ехать нельзя. Вычислит.

Соскочил с лошади, стал быстро снимать одежду, при этом инструктируя своих:

– Поедете не спеша. Как только он свернет, я на этом повороте обломлю ветку. Не пропустите примету. А там вам видно будет, если тропа, то по ней и двинетесь, но торопиться не стоит.

Оставшись голым, перекинулся волком, едва слышно рыкнув, при этом заставив лошадей попятиться и заволноваться, припустил по следу. Лис, как всегда, когда батька проделывал этот фокус, отвернулся. Не мог наблюдать, как человек превращается в волка.