Синица в руках

Сам ухватился за прут, резко потянул к низу. Щелчок и конструкция отлетела в сторону. Распахнув дверь, оба вошли в сырое помещение полуземлянки. При свете огарка факела, смогли рассмотреть прислонившегося к бревнам стены, сидящего на сене молодого парня, смотревшего на вошедших глазами в которых плавал неподдельный страх и удивление. Огромных размеров диковатый смерд в безрукавке, при оружии и старик с совершенно лысой головой, морщинистым лицом, внушали ужас в ночную пору. Зачем пришли?

– Ты будешь сыном черниговского князя? – спросил наклонившийся громила.

– Ну, я.

Чего скрывать, и так все ясно как день.

– Добре!

Направленный удар ножа в поясничную область, проведенный точно и с достаточной силой, разрушая пучки нервных волокон и кровеносные сосуды, сначала принес нестерпимую боль, а потом и парализовал Ратшу. Княжич и Зван, державший над головой факел, каждый со своего места наблюдали за агонией недавно сильного человека, теперь беспомощного как ущербный ребенок.

– Скоро умрешь, Ратша, – спокойным голосом поведал старик, – потерпи, немного осталось.

– Га-хем Гвам? – едва ворочая языком, спросил умирающий вождь северянского рода.

– Что ж, перед кончиной имеешь право знать. Не ты мне нужен был, а Кудеяр. Он мой враг. Но он теперь уж мертв, а ты мне просто обрыдл за то время пока я находился подле тебя. Самонадеянный, глупый, себялюбивый боров. Какой ты вождь? Тот же Кудеяр по годам малец против тебя, а сколь ума, силы и воли в нем было. И не Зван я вовсе, а куманский шаман из рода волка. Вы русы, называете нас половцами. Все. Твое время кончается, сейчас сдохнешь

И точно, агония скрутила тело Ратши. Струйка слюны сбежала по подбородку. Дернувшись, северянин испустил дух. Мертвые глаза уставились в пустоту.

– Идем, княжич! – велел половец, выводя парня из ступора. – Ну-у!

– Н-не-ет!

– Поднимайся!

– Никуда не пойду!

Он сам выбрал свою судьбу. Хотя шаман изначально решил умертвить княжича, просто это случится раньше чем он хотел это сделать. Шаг к приговоренному. Еще шаг. Тот подняв кверху голову наблюдал за убийцей. Так наверное ведет себя муха, угодившая в сети паука. Из головы вдруг выветрилось все, чему учили пестуны с раннего детства. Сопротивляться не хотелось. Удар в гортань подвел итог короткой жизни. Такой удар ведет к рефлекторной остановке сердца, перелому щитовидного хряща и разрыву каротидной артерии. Княжич умер почти мгновенно. Шаман отбросив на сено почти догоревший огарок, вышел в ночь…

Пробуждение было тяжелым. Ощущение, будто всю ночь неподъемные мешки таскал. Болела голова, глаза и отчего-то живот в районе печени. Согнувшись, приняв позу эмбриона, лежал и терпел боль. Чертов северянин опоил шмурдяком паленым. И откуда у ромеев такое вино? Бр-р-р! Мерзость! При одной мысли передернуло.

– Эй! Горазд! – позвал Егор. – Кто там есть? Подойди!

Перевернувшись, узрел ноги Лиса, обутые в сапоги. Чего это он на земляном полу разлегся? Переборов головокружение уселся на лежаке. Напрягшись, подвинулся в сторону друга. Огляделся. Лис раскинувшись, расслаблено лежал напротив оконца, выпачкавшись в собственную блевотину. На губах, спустившись на подбородок и набившись в усы, отчетливо виднелись остатки засохшей пены. Лицо синюшного цвета, глаза широко раскрыты. Сразу понятно, что мертв. Ё-ё-о! Это что же делается? Шатаясь, выбрался из землянки, на выходе споткнувшись о труп еще одного отрядника, упал, растянувшись в пыли.

Еще недавно шумный схрон, полный копошившимся людом, превратился в лагерь мертвецов. Шатающейся походкой переходил от одного тела к другому. В основном, смерть народ принял от отравления. Но были и те, кого убили клинками. Горазда нашел у выставленной на тропе сторожи. Его друг и телохранитель, погиб в бою, и судя по всему успел утащить за Кромку троих северян Ратши. Егор присел у тела, поправил прядь волос на лбу Горазда. Верить в смерть близкого ему человека не хотелось. Помимо воли, из горла пробился понятный наверно только ему звук.

– В-во-у-у-у-а!..