Ветер властвовал на мосту, подгоняя замедляющихся пешеходов резкими порывами, влажного холода, забиравшегося сквозь самую теплую одежду. Начинался весенний ледоход, пришедший не по календарному графику. Скрывшись от потока, спешащего в парк, они остановились на смотровой площадке. Надежно укрывшись за спиной Ивана, Алена восторженно смотрела за движением массивных льдин, светящихся в лучах солнца, пробивающегося сквозь тучи, разгоняемые непоседливым ветром.
— Красиво, правда? — спросила она его, зажмурив глаза от резко пробившегося солнца.
— Да, с погодой нам повезло.
— Вот так бы тут стояла и смотрела, — мечтательно сказала она.
— Ты замерзнешь.
— Фу, какой ты все-таки зануда! — воскликнула она. — По правде я уже замерзаю.
— Что, уже нагулялись?
— Нет! — твердо ответила она. — Еще пока нет.
Их потеснила группа туристов из Китая, громко выкрикивая непонятные слова. Алена похихикивала, толкая его локтем при особо комичных моментах в поведении гостей столицы.
— Не понимаю, почему тебе не нравится твоя работа? — удивлялась Алена.
Они не спеша шли по парку, интуитивно смещаясь в сторону набережной. Иван живописно рассказывал о своей поездке, стараясь сильно не углубляться в детали, но Алена все же иногда его не понимала, догадываясь о сказанном по контексту или просто не задумывалась.
— Мне нравятся люди, с которыми я встречаюсь — это безусловный плюс.
— А коллеги не нравятся?
Он скривил лицо и отрицательно покачал головой.
— Скорее всего я просто излишне идеалистичен, в этом и проблема.
— Ну не знаю, а разве это так плохо?
— Хм, как посмотреть. Наверное, все же это плохо.
— Может стоит что-то в жизни поменять? Сменить работу, например, а?
— Я об этом думал, но не хочу.
— Ага, значит все-таки работа тебе нравится! — торжествующе заключила Алена.
— Нет, не так.
— Какой ты неуверенный! Разве таким должен быть мужчина? Ты хоть что-то можешь сказать точно, без всяких там отговорок?
— Да, могу.
— Ну, скажи!
— Я могу с полной уверенностью, не колеблясь, сказать точно, — он патетично вздернул голову, кривя рот в еле сдерживаемой улыбке.
— Ну, не томи, что ты мне тут за театр устроил?
— Ты мне нравишься — это я могу сказать абсолютно точно.
— И все? Просто нравлюсь? — Алена состроила обиженное лицо.
— Нет, не просто, все гораздо сложнее.
— Ну вот, опять пошли оговорки! — она улучила момент и столкнула его в ближайший сугроб. — Все, квиты!
— Купаться! — Иван вскочил и схватил ее на руки, направляясь к набережной.
— Какой купаться? Ты что, дурак, — билась на его руках Алена, щипая за нос и щеки острыми коготками.
— Нет, тебя надо купнуть, обязательно!
— Я же замерзну! Ты хочешь, чтобы я замерзла?
— Да, очень хочу! — он подошел к ограждению и вытянул руки вперед, держа ее на весу над бетонным откосом.
— Отпусти, — прошипела Алена. — Я же выберусь и убью тебя! Буду к тебе по ночам приходить.
— Я не против, — он опустил ее на тротуар, успокаивая свое дыхание.
— Ты знаешь, что ты достоин кары? — Алена поправила задравшуюся куртку.
— И какая же кара меня ожидает?
— Я пока не придумала, — она сжала его локоть, — но я подумаю.
По набережной неспешно прогуливались молодые парочки, с интересом глядя на двух глупо улыбающихся влюбленных, не уступавших им в молодости, несмотря на паспортный возраст. Гудя подшипниками втулок, проносились лихие велосипедисты, окликая зазевавшихся мелодичными переливами звонков. Наверху склона темнел стволами деревьев Нескучный сад, доносилась гулким басом репетиция какой-то группы. Наглые воробьи облепили клочок земли около скамейки, выпрашивая еду у шумной компании, расположившейся здесь для небольшого пикника, выстроив на гранитных плитах облицовки склона бар из разношерстных бутылок.
— Не устала?
— Нет, но хочу есть.
— Дойдем до конца, — он показал на уже видневшееся здание академии наук. — И пойдем обедать.
— А куда?
— Не знаю, найдем что-нибудь.
— Я такая голодная, что готова на все! И в этом ты виноват!
— Почему же?
— Приучил меня много есть. Я, кстати, все съела, что ты мне оставил! Я молодец?
— Хм, там же немного было.
— Для меня это уже много. Смотри, растолстею!
— Это будет очень нескоро.
— Мне кажется, я уже вес набрала.
— Это на тебя снег налип, — он сделал вид, что стряхнул его, хлопнув ее по нижней части куртки.
— Эй! Ну не здесь же! — возмутилась она.
— Ничего, никто и не заметил.
— Так вот это-то и обидно!
Подъем по крутой лестнице заставил их обоих тяжело дышать на вершине, улыбаясь и весело переглядываясь, они спустились к подземному переходу. В свете желтых фонарей, скрытых от очумелых ручек металлической решеткой, тоннель, отливал медным цветом. Вдали слышались простые аккорды, кто-то нестройно тянул Цоя.
— Постой-ка, — Алена остановилась около уставшего певца, кинув ему горсть монет.
— Ты мне говорил, что играешь на гитаре, да?
— Да, играю. А что ты хотела?
Алена подошла к музыканту и долго о чем-то с ним говорила, музыкант удивленно смотрел на нее, потом пожал плечами и передал гитару.
— Давай, сыграй!
— Мне неудобно, — Иван взял чужую гитару в руки, оглядываясь по сторонам.