Читаем Синица в руках (СИ) полностью

Сан Саныч потянул его в столовую, почему-то весело подмигнув.

Столовая практически опустела, а Игорь с Сан Санычем все сидели, медленно допивая теплый чай. Разговор шел ни о чем, плавно сворачиваясь в сферу общежитейских интересов.

Когда Сан Саныч относил поднос на мойку, к Игорю подошел незнакомый мужчина в костюме. Он видел его пару раз в компании акционеров.

- Вы же завтра уезжаете? - не здороваясь, спросил он.

- Послезавтра, а что?

- Дома же хорошо, всегда хочется, чтобы все было хорошо?

- Я Вас не понимаю.

- Завтра сиди в общаге, понял?

-Почему это я должен Вас слушать?

- А ты послушай, а то ведь мало ли что, - незнакомец недобро посмотрел ему в глаза и вышел из зала.

- Что он хотел? - спросил подошедший взволнованный Сан Саныч.

- Не знаю, я так и не понял.

- Лучше с этим не общаться, плохой человек, - Сан Саныч задумался, стоит ли говорить. - Он очень мстительный, особенно к женщинам.


В комнате мастеров было шумно, под горячий чай и кофе с печеньем и конфетами, которыми должен был проставляться каждый, кто заканчивал вахту, вспоминались последние курьезные случаи, прополаскивали заново особо отличившихся. Складывалось впечатление, что все было похоже не на проводы друга на большую землю, а на долгожданную встречу старых друзей.

- Не понимаю, что ты все время туда-сюда ездишь? Давай уже, иди в наш отдел кадров и оформляйся! - прожевал Слава, шумно запивая горчим кофе три тягучие конфеты, схваченные им от жадности со стола.

- Да, - подхватил его Леха. - Мы тебе дорогу покажем, можем проводить, если что!

- Да что его провожать, он тут и сам уже каждый угол знает, - по-доброму проворчал матер по ремонту, в очередной раз неаккуратно взявший хрупкое печенье, раскрошив его в мелкую пыль на столе.

- Тебе бы только гайки есть! - воскликнул Сан Саныч, под дружный хохот.

- Саныч, иди-ка сюда, я тебе руку пожму, по-дружески, - улыбнулся мастер по ремонту, грозно выставляя свою большую красную ладонь.

- С удовольствием, друг! Но, чур, левую, а то как я журналы заполнять буду?

Дружный хохот заглушил звонок телефона.

- Тихо вы! - прикрикнул Сан Саныч. И взял трубку.

- Да, а, понятно. Ну, сейчас отправим. Спасибо, спасибо. Ну, конечно, как полагается.

- Что, готов уже? - спросил Слава, раздумывая о третьей чашке.

- Да, Игорь, документы тебе все подписали, надо до обеда забрать, а то она намылилась куда-то.

- Понятно, тогда пора собираться, - ответил Игорь.

- Я с тобой пройдусь, мне надо бы еще в диспетчерскую до обеда заскочить, - Сан Саныч поставил чашку на небольшой, покрытый чистой клеенкой столик около потертого холодильника.

Прощание было недолгим и теплым, каждый желал по сути одно и тоже, крепко пожимая руку, чувствовалось, что расстаются они ненадолго, куда ж без родного ГОКа?

Громыхая пустым чемоданом, Игорь налегке скользил вниз по склону, Сан Саныч подгонял его, боясь, что он не успеет на автобус до общежития и придется ждать, когда кончится обед на всех участках.

В общем отделе женщина неопределенного возраста и с неизменным недовольным выражением лица выдала ему все документы, заставляя расписываться в бесконечных журналах, разложенных на отдельном столе.

- Ну что ж, спасибо, спасибо что приехал! - Сан Саныч сердечно пожал ему руку, увидев в туманной дымке карабкавшийся вверх по склону автобус.

- Ты всерьез подумай, может ну ее, вашу столицу, а? Давай к нам, поживешь по-настоящему!

- Это и ваша столица, не забывайте, - ухмыльнулся Игорь, глядя на очередное проявление сепаратизма сибиряков.

- Нам до Москвы далеко, мы ее не знаем, а она нас знать не желает, - назидательно ответил ему Сан Саныч.

- Но я и так вижу, что ты задумался об этом.

- Задумался, - сознался Игорь и вздохнул, - дома меня особо тоже ничего не держит, так что почему нет?

- Ладно, бывай. Приезжай в следующий раз летом, у нас такая рыбалка!

- Знаю я вашу рыбалку, - махнул рукой Игорь.

- Так тебя никто пить и не заставляет, лови себе на здоровье.

- Ну-ну, вашими бы устами да мед пить.

- Все, до скорого! - Игорь схватил чемодан и направился к резко затормозившему автобусу. Сан Саныч подождал, пока автобус не уедет и отправился по своим делам, прижимая к себе сумку с бумагами, все норовящую сорваться с плеча от сильных порывов ветра.

До заветного часа времени было много. Игорь сходил в "пацанячью" столовую, где столовались преимущественно слесаря и аппаратчики низших разрядов. Столовая находилась в соседнем корпусе общежития, кормили там не так разнообразно, как в "офицерской", но зато порции были больше, и в целом ему там понравилось, сытно и просто.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза