Синхромир

– Дело в интерфейсе. Он, как бы сказать, не слишком очевидный. Много информации скрыто. Например, имя спящего. Есть экстренные системы безопасности, способные проследить, кто где спит, и удалённо разбудить ушедшего в гибернацию. Можно установить аварийное пробуждение по известию о том, что умер кто-то близкий или произошла личная неприятность в том же роде. На корабле есть список пассажиров с указанием, кто где зимует. Но сами по себе капсулы не содержат такой информации. Поэтому я могу спать и при помощи Орфея, и в «скорлупе». Ведь с Орфом это тяжело для нас обоих. Изнурительно. Если бы я уходил в гибернацию только при помощи деннера, то не смог бы свободно прыгать сквозь время, как делаю сейчас. Как я уже говорил, в этом залог успеха моего плана. Конечно, уверенности в победе пока нет, но, судя по боям, – Тоби обвел рукой поле битвы, – план работает.

Здесь сошлись машины, захваченные Тоби и отключенные от общей сети роботы Эвайны. Она выслала подразделение ботов прочесать близлежащий город, вламываясь в спальни и читая личные данные спящих. Люди-солдаты Эвайны делали то же самое, но еще не нанесли вреда ни одному беззащитному жителю Фисбы, и поэтому Тоби пока их не трогал.

Деннеры ждали на краю выжженного поля. Орфей подозрительно понюхал брюки хозяина и фыркнул. Корва и Тоби взвалили рюкзаки на плечи и направились в заросли.

– Я думал, будет что-то вроде перетягивания каната, – сказал парень. – Что мы оба станем отдавать приказы системам синхромира. Она прикажет одно, я – другое. Я рассчитывал на глобальную игру в духе «Шлёпни крота!» Но получилось совсем не так.

– Шлёпни кого?

– Хотя очень похоже, – возбужденно продолжал Тоби, не обратив внимания на вопрос девушки. – Даже лучше. Я бужу целый город, Эвайна пугается и шлёт солдат выяснить, не формируется ли там армия. По всей планете включаются капсулы, будят спящих – но Эвайна не видит, кого именно. И вынуждена посылать кого-нибудь, чтобы проверить, я это или нет. То есть тратит силы и энергоресурсы. И постоянно держит людей бодрствующими. А я-то могу спать годами напролёт.

Тоби полагал, что ему придётся будить людей лично, каждого в отдельности, ведь если он запрограммирует работу капсул на будущее, Эвайна сможет выяснить, кого именно собираются будить, хотя для этого придётся посетить места, где эти «скорлупы» находятся. Либо она может переписать программу. Поэтому Тоби решил вовсе не ложиться в гибернацию. Теперь он мог заставить силы Эвайны плясать под свою дудку.

Корва покачала головой.

– Рано или поздно она примется убивать людей. Она раскусит твой блеф. И что ты тогда сделаешь?

– Если она достанет меня, я разбужу всю чёртову планету. Эви это знает. – Тоби увидел, что девушка не слишком довольна ответом, и принялся объяснять: – Смотри, у этой истории несколько финалов. Прежде всего, если бы я не был Тоби Макгонигалом, а был всего лишь самозванцем, сумевшим убедить местное правительство, тогда Эвайна просто дождалась бы, пока большая часть планеты уйдёт в гибернацию. У Фисбы просто нет ресурсов, чтобы в ближайшее время отказаться от макгонигаловских «скорлуп». Эвайна бы высадилась, заняла военные базы и укрепления и принялась пугать правительство уничтожением целых городов. Они бы тут же выдали меня. Это скверный конец сценария, который проталкивал твой братец. А если я – настоящий Макгонигал, то могу разбудить всю планету, до того как Эвайна укрепится и соберёт силы. Тогда у меня будет достаточно ресурсов на хорошую войну. Я могу, пожалуй, и выиграть. Исход не ясен заранее, война наверняка получится яростная и кровавая. Мы можем погибнуть – и ты, и я. Но Эвайна, скорее всего, проиграет целой планете. Если моя сестра и выживет, то окажется в плену. А с ней дорога на Дестриер мне открыта. Это хороший финал сценария, который надеялся разыграть твой брат.

– И ты согласился играть по этому сценарию, – кивнула Корва.

– Но тогда погибнет множество людей, а я… я закончу как Эвайна – буду вынужден играть свою роль в чьей-то безумной лживой сказке. Так не пойдет. Прости, что я заставил тебя подумать, будто решил поступить именно так.

– Ну ладно, прощаю, – сказала она, еле заметно улыбнувшись.