Синора Ависсу — граница бездны

К вечеру он всё-таки смог переслать своему приятелю рецензию, а в половине седьмого Габров и его жена вышли из метро на «Трубной», и зашагали по Рождественскому бульвару к Большой Лубянке, где располагалась студия. Здесь их уже ждали друзья: владелец студии художник Николай Бочкарёв с женой Ириной, вечный скептик и задира Слава Егоров — режиссёр видеомонтажа и «душа компании». Особенно выделялся рядом с ними высокий худой человек, в чёрной футболке и укороченных джинсах, украшенных различными анархистскими нашивками и эмблемами малоизвестных рок-групп. Несмотря на тщетные попытки отрастить бороду, он казался крупным подростком на фоне остальных. Это был Владимир, художник-мультипликатор, самый молодой среди друзей. Он был слегка неуклюжим и рассеянным. Сегодня он пришёл со своей подругой Екатериной — русоволосой девушкой в лёгком платье ярких тонов, которую Владимир толком никому не представил. Сама она не старалась проявлять общительности и всё время молчала, неловко улыбаясь, когда Егоров рассказывал товарищам очередной древний анекдот.

Бочкарёв с удовольствием дымил очередной сигаретой, несмотря на откровенное недовольство морщившейся от дыма Ирины. Они стояли у входа в студию, которая располагалась в старом двухэтажном здании.

— Ага, вот и они чешут! — бесцеремонно закричал издалека Егоров. — А вам так не холодно? Плюс двадцать семь в тени. Морозище!

Жена Габрова имела привычку одеваться так же мрачно, как и он сам, и носила такие же летние облегчённые армейские ботинки. Вместе они выглядели, как боевики какой-нибудь экстремистской группировки. Габров тут же «парировал» выпад тем, что угрожающе быстро направился к Егорову. Тот с постановочным ужасом на лице начал прятаться за спины товарищей.

— Ага! Вот оно! Опять эти ваши замашки! Ага! Чуть стоит свободному человеку заикнуться, так штурмовики сразу идут разбираться с вольнодумцами! — выкрикивал Слава кривляясь.

— Да ну что вы, милостивый государь! Какие замашки? — приговаривал Габров, хватая оппонента за шиворот. — Я просто хочу вас с «апстеной» немного познакомить!

— Детский сад… — покачала головой Ирина Бочкарёва.

— Да отпусти ты человека! — сказала Габрову жена.

Литератор выпустил из рук чертыхавшегося Егорова и предложил ему сигарету.

— Как твоя фантастика поживает? — спросил Слава.

— Продвигается потихоньку. Хотя я сейчас больше работаю над составлением учебника истории. Надо же когда-то оправдать свой диплом…

— Хе-хех! Ты всерьёз уверен, что министерство образования у тебя его купит?

— Не знаю, там видно будет. Ну а что у нас на повестке дня? Что ещё за «важное дело», о котором ты говорил?

— Да вот тут Вова нашёл одну занятную вещь. Вот ведь неуёмный человек. Ремонт в раскопки превратил! Он нам не показывал, вас двоих просил позвать, как специалистов по древностям. А ты чего такой угрюмый был, когда я звонил?

— Нашего чересчур любопытного друга, Данилу Богатырцева, встретил сегодня на Никольской. Еле отвязался. Где там эта находка? Давай поглядим, древность ли это вообще.

Владимир нерешительно достал из рюкзака какой-то небольшой предмет, завёрнутый в воздушно-пузырьковую плёнку.

— Давайте-ка мы всё-таки докурим и пройдём внутрь, — строго сказал Бочкарёв. − Нечего эти «археологические находки» рассматривать на улице.

— Прошу меня извинить, но я должна идти домой, — сказала Катя. — Мне завтра рано вставать.

— Ну вот, а я хотел тебя проводить сегодня, — ответил Владимир с сожалением.

— Да ладно тебе, занимайся делами, а то и так всё своё время на меня угробляешь, — сказала девушка улыбнувшись. — Мне правда рано утром на работу придётся ехать. Обязательно увидимся завтра вечером!

Попрощавшись, она пошла по направлению к метро.

Владимир вздохнул, глядя ей вслед.

— Да не переживай! — шепнул ему Слава, хлопнув по плечу. — Всё нормально, она просто тоже стесняется, как и ты.

Друзья вошли в помещение студии. Загадочную находку разместили на столе. Это был предмет правильной ромбовидной формы, сделанный из стеклянных и металлических деталей.

— Как думаешь, что это? — спросил Егоров Габрова.

Тот покачал головой, укоризненно глядя на Славу.

— Вот это и есть «важное дело»?

— Да ладно тебе! Успеешь ты свои «поэмы» дописать. Не так уж часто ты от них отрываешься. Посмотри, пожалуйста, ведь явно ценное что-то…

— Подожди… — литератор начал внимательно осматривать загадочную вещь. — Ни одной буквы. Ни одной цифры. На осколок от более крупного объекта не похоже. Я не могу сказать, что это такое.

— Ну вот, ты же на историка учился, господин писатель!

— Я по образованию историк-архивист, а не археолог. Такую вещь вижу впервые. Разумеется, про назначение тоже сказать ничего не могу. Ты что скажешь? — Габров обратился к жене, которая работала экспертом по антиквариату.

— Вещь старой не выглядит, разве только грамотно хранилась или реставрировалась. Мне кажется, что это пресс-папье или просто безделушка, хотя… — Габрова была в нерешительности. Она достала какие-то инструменты вроде тех, которыми пользуются ювелиры.