Синора Ависсу — граница бездны

Всё вокруг объяло красное сияние. Ирина схватила Николая за руку. Габров обернулся к жене и собрался что-то сказать, но тут раздался треск. Всё исчезло.

Глава 5

Владимиру показалось, что на мгновение его будто подняло в воздух. Когда пол вновь появился под ногами, то только он твёрдо стоял на ногах, держа «артефакт» и свой смартфон в руках. Габрова пошатнулась, и муж еле удержал её от падения. Егоров упал на четвереньки. На него, как подкошенные, свалились Николай и Ирина.

Они не сразу сообразили, что вокруг сменилась обстановка. Это была не студия, а какое-то помещение без окон. Стены были отделаны металлическими панелями. Полированные каменные плиты на полу были подсвечены.

— Стой! Замри! Ру́ци вытяни во перэ́д! — раздался приглушённый оклик.

Все сразу заметили акцент говорившего. Владимир понял, что слова относятся к нему. Он послушно вытянул руки вперёд, держа «артефакт» и смартфон на ладонях.

В дверях помещения стояли трое. Они были в островерхих головных уборах. В руках у двоих, одетых в тёмно-зелёные одежды, были внушительные предметы, похожие не то на короткие ружья, не то на длинноствольные пистолеты. Третий, в чёрной одежде, был безоружен. Он прошёл в помещение. Лица незнакомцев были скрыты дыхательными масками с красноватыми окулярами. Незнакомец в чёрном отобрал у Владимира «артефакт» и смартфон.

— Виэ́даешь ли, что сие за вещь? — спросил «чёрный», отключая смартфон от артефакта.

— Мы… Мы нашли её… — запинаясь ответил Владимир. — Я нашёл… Когда ремонт помогал друзьям делать.

— То ясно. Что со вами всиэ́ми диэ́лати? — сказал «чёрный» со странным акцентом. Он говорил, чётко произнося все буквы.

— Дрэжи́. Сие твойэ́, — «чёрный» протянул Владимиру смартфон, а сам внимательно осмотрел «артефакт». — Велми странно, что сия вещь тя нашла бяше.

Он кивнул своим «зелёным» напарникам. Один из них встал у двери.

— Изэхо́ди по едному́! — сказал «зелёный» и указал на Егорова. — Ты, прэвы́й!

Слава пожал плечами и вышел.

— Ты! — «зелёный» повернулся к Бочкарёву. — Другий!

Вооружённые незнакомцы провели задержанных по нескольким коридорам и оставили их в зале с мягким освещением. Зелёные стены зала были не то из малахита, не то просто отделаны материалом с соответствующим узором. Почти под самым потолком размещалась бледно-зелёная лепнина. Сам потолок был покрыт выпуклыми зелёными плитками, похожими на гигантские огранённые изумруды. Жёлтый тёплый свет исходил от светильников в стенах. Конвоиры приказали ждать и вышли, затворив за собой массивную двустворчатую дверь.

— Что ещё за малахитовая шкатулка? — сказал Николай озираясь.

Пленники огляделись вокруг. В зале был большой прямоугольный стол, вокруг которого стояли массивные деревянные стулья с высокими спинками. Выглядели они, как интерьер средневекового замка. На столе стояла квадратная чернильница, стеклянный графин с красной жидкостью, и зелёный кувшин с крышкой. В одном углу был иконостас с горящей лампадкой (Спас в Силах, Пресвятая Богородица и святой пророк Иоанн Предтеча), а в другом висел механизм, который можно было классифицировать, как часы, хотя и очень странные.

Ирина и Николай сели на стулья. Владимир и Слава последовали их примеру.

— А связи-то нет, — сказал Егоров, достав свой телефон из кармана.

— Ага, и у меня по нолям, — согласился Владимир, глядя на экран возвращённого смартфона. — Странно, что нас не стали обыскивать и ничего не отобрали.

— Мне кажется, что они и так «насквозь» видят, что с нас взять нечего…

— На каком языке они говорили? — спросила Габрова мужа.

— Пёс его знает, — пожал плечами тот. − Точно скажу одно: не на русском.

— Оп-па… Приехали… — сказал Егоров, рассматривающий резьбу на спинках стульев. — А на каком, блин?! Что-то они окают как в Вологде.

Литератор с дипломом историка потёр лоб.

— Не имеет значения, что они окают. Это не северорусский говор. Я повторюсь: это вообще не русский язык! Кажется, они говорят на старославянском или старорусском. Я пока ещё не понял. Кое-какие слова они произносили по-старомосковски. Так говорили примерно до второй половины восемнадцатого века. Там, где писалась буква «ять», они произносят что-то среднее между звуком «и» и звуком «е». Слыхали, как он произнёс слово «ведаешь»? Оно звучало, как «виэ́даешь». Однако слово «бяше» после глагола характерно всё-таки для старославянского и древнерусского. Эти формы сохранились до нашего времени, но только в церковнославянском. Хотя произношение «прэвый» и «другий»… Это вообще характерно для западнославянских языков, если не ошибаюсь…

— Спасибо за лекцию, мсье профессо́р! — оборвал Егоров. — У тебя нет случайно версии по поводу того, куда мы попали? Кстати, а почему ни у кого нет шока от того, что мы вот так просто взяли и телепортировались сюда? А ну-ка пришли в ужас! Чего сидите? Ну-ка пришли в ужас, я сказал!