Синора Ависсу — граница бездны

— Нет, что вы, Изяслав Евгеньевич, просто там прохладнее. Деревьев много. В теньке лучше. У нас в Санкт-Петербурге плюс двадцать и дождь, а здесь все тридцать и ни облачка.

— Хорошо. Только можно просто «Слава» и можно говорить «ты». Я же в единственном числе.

Они прошли через ещё одни ворота и двинулись по тропинке между могил и склепов.

— Как ты там обустроился после окончания вуза? — спросил Егоров.

— Нормально. Я ведь хотел после института сюда перебраться, но с работой как-то не очень было, и я остался в Питере. Сейчас на киностудии работаю. Там ещё ребята знакомые из одной рок-группы. Музыку делают для фильма.

— Отлично! А так вообще, как живёшь? Не обзавёлся семьёй?

— Да вот, в этом году собираюсь.

Валерий остановился и начал что-то извлекать из рюкзака.

— Это тебе. Просили передать лично в руки, — он подал Егорову тонкую стопку бумаг.

— Сейчас поглядим. Ну-ка… Что тут у нас? — Слава достал очки и стал рассматривать документы. — Что тут написано… Да это… Что?!

Он испуганно посмотрел на Бельского, лицо которого вдруг стало серьёзным. На первом листе была «шапка» со словами, напечатанными церковнославянским шрифтом: «Вѣдомство съхранъı и оборонъı княженїıа Ро́сїи Сϋнорїи».

— Да ты… Ты… Что же? — Слава никак не мог выдавить из себя слова. — Ты что, с ними?!

— Я два года с ними.

— Но как?! Почему?! — Егорову казалось, что весь мир вокруг наполнился шпионами и соглядатаями, которые уставились на него и ехидно ухмылялись.

— Успокойся, Слава. Я случайно оказался среди них. Просто стал невольным свидетелем того, как разведчики синорян сцепились с какими-то уродами. А я не знал, в чём дело, и попытался помочь. В итоге синоряне забрали меня с собой. Так я и узнал об этом всём. Теперь работаю с ними.

— И ты что, вот так просто согласился, и они тебя тут же приняли?! Прямо так и сделали из тебя Рэмбо?

— «Рэмбо» не получилось. Такой задачи никто и не ставил, но кое-что могу продемонстрировать.

Егоров огляделся. Небо потемнело, хотя солнце продолжало светить. Казалось, будто смотришь через видеокамеру с автоматической настройкой освещённости, и диафрагма, реагируя на яркий свет, закрывается и затемняет всё, кроме самого источника света.

Воздух стал отчётливо осязаемым. Слава увидел, как воробей, секунду назад бодро взлетавший с надгробия, почти неподвижно висел в воздухе, преодолев в течение минуты едва ли пять сантиметров. Над головой Бельского пролетал шмель, взмахивавший крыльями не чаще, чем мотылёк или бабочка. Все звуки приглушились, будто Егоров окунул голову в бочку с водой. Крест над церковью казался огненным на фоне «затемнённого» небосвода.

— Как… Как ты это делаешь?!

— Я обучен воздействовать на пространство, с помощью синорской техники, таким образом, что время для меня и для того, кого я выберу, приостанавливается. Ты ведь смотрел фильм «Матрица»? Что-то вроде того. Только здесь всё по-настоящему. И от пуль не очень-то уклонишься. Разве что сильно постараешься. Сейчас всё вокруг движется медленнее нас. Примерно в 15–20 раз. Продолжительность такого состояния зависит только от навыков владения устройством индивидуальной обороны. — Валерий показал небольшой прибор из разноцветных стекляшек. — С помощью него производится воздействие на некоторые виды материи.

— Этого всего мне не перенести, — убитым голосом произнёс Егоров. — Это выше моих сил. Уф… Ой блин! А это ещё что?!

Он вытаращился на белые прозрачные объекты, витавшие в небе, над деревьями.

— Не волнуйся. Это не призраки и не души умерших, — сказал Бельский. — Это что-то вроде помех радиоэфира. Ерунда. Совершенно безвредны. Их видно только в режиме «протосиноро».

— Чего? Ты меня не грузи терминами. Лучше сразу разъясни, с чем это едят.

— Это понятие на греческом языке. Синоряне часто используют его терминологию, так как он, наряду с латынью, является языком науки и богослужения. А в традициях православия, идущего из Византии, многое имеет греческие названия. «Прото» значит «перед». Ну а «синор», как ты уже видимо знаешь, это «граница» или «рубеж». Отсюда и термин. Означает область между Синором и нашим миром. Ну да ладно, не буду тебя утруждать всем этим.

Мир вокруг снова посветлел, ускорился и зазвучал.

Уф… — Егоров присел на бордюр. — Я надеюсь, что я просто перепил ночью и у меня белая горячка.

Он достал из кармана пачку сигарет и закурил, делая большие затяжки.

— Что вам всем надо от меня? Чего я такого сделал? Жил себе спокойно. Работал. Жрал. Бухал. Алименты на ребёнка исправно платил. Он на следующий год в первый класс пойдёт…

— Непременно пойдёт. Слава, ты сейчас успокойся. Мы ни за кем не шпионим и никого не собираемся к чему-либо понуждать. Эта встреча — моя личная инициатива. Я случайно узнал о вчерашнем инциденте. Зная особенности твоего взрывного характера, и опасаясь за тебя и твою семью, я попросил разрешения поговорить с тобой.