Синьора да Винчи

— Уже несколько поколений, — беззаботно откликнулся Бенито. Он вошел без приглашения и принялся озираться, дивясь количеству паутины и самой обстановке. — Значит, у нас по соседству теперь будет аптека? Моей бабушке это наверняка понравится: она все время то болеет, то на что-нибудь жалуется. — Бенито, взглянув на след от моей руки на пыльном прилавке, снял с волос прилипшую к ним паутину. — Вы с вашим покровителем сами собираетесь все это вычистить?

— Дело в том, — начала я опутывать словоохотливого паренька собственным хитроумно сплетенным вымыслом, — что мой дядя прибудет только через несколько месяцев. Мне надо самому подготовить к его приезду и аптеку, и дом.

— Самому! Но вы помрете от усталости, пока его дождетесь! Позвольте, я вам помогу! Я приступаю к работе только в ноябре — меня берут в ученики к красильщику шелка. Я недорого возьму…

Я сразу доверилась мальчугану, и мне пришлись по душе и его близкое соседство, и его пол, поскольку подросток вряд ли смог бы заподозрить во мне женщину. Хорошо хоть за это мне не приходилось беспокоиться: ни торговцы на пути во Флоренцию, ни рабочие у дворца Синьории не усомнились в моей мужской принадлежности. А теперь и Бенито попал в число одураченных.

— Если ты поможешь мне привести в порядок дом и лавку, я, пока живу здесь, буду оказывать аптекарские услуги тебе и твоей семье совершенно задаром.

Бенито изумленно уставился на меня.

— Синьор! — воскликнул он и поклонился мне до самой земли. — Какой щедрый подарок!

Глаза его сияли, а сам он, вероятно, уже предвосхищал одобрение и почет в кругу родных, вызванный столь нежданно обрушившейся на них удачей.

Мы, не откладывая, принялись за работу. Бенито был рад случаю похвалиться недюжинной силой и стал перетаскивать тяжелые ящики. За делом, впрочем, он не забывал о болтовне и успел перечислить мне все влиятельнейшие флорентийские семейства — Спини, Торнабуони, Ручеллаи, Пацци, Бенчи и, разумеется, Медичи. Нынешнее торжество, рассчитанное еще на два последующих дня, знаменовало, по сути, грядущее бракосочетание наследника их клана, Лоренцо Медичи.

— Его все любят, — поведал мне Бенито. — Он обязательно займет место отца, когда того не станет. Негласно, конечно.

Я отозвалась, что не совсем понимаю его.

— Ну, Флоренция — независимая республика, у нас нет ни короля, ни принца. Лоренцо — очень скромный и благоразумный человек, — глаза Бенито весело заискрились, — но по случаю помолвки с одной состоятельной римлянкой он объявил для горожан трехдневное торжество. А мы, флорентийцы, всегда рады любому поводу попраздновать всласть, — ввернул он. — Кстати, никто, кроме Лоренцо и его брата Джулиано, не умеет устраивать такие пышные зрелища.

Бенито засыпал меня вопросами о моем дяде и покровителе, и я наплела ему с три короба отменных баек о дядиных достижениях в славном городе Сиене, щедро сдабривая свой рассказ подробностями, почерпнутыми из папенькиных воспоминаний. Сама я ни разу там не бывала, но и Бенито, к счастью, тоже.

Пока я озиралась, прикидывая, к чему теперь приступить, Бенито вдруг сказал:

— Не сочтите за дерзость, но у меня есть к вам одно предложение…

— Что за предложение? — полюбопытствовала я.

— Чтобы мы забросили на сегодня все дела и пошли вместе смотреть праздник.

Я улыбнулась в знак согласия.

— Вот и отлично! — вскричал Бенито. — Но сначала нам нужно переодеться: мы все вымазались в пыли и паутине, а в такой день все парни должны принарядиться на славу.

— Ты говоришь дело. — Я постаралась напустить на себя серьезность. — Давай встретимся у входа через четверть часа.

Меня так и подзуживало остаться и обследовать верхние этажи моего нового дома, но я рассудила, что на это будет достаточно времени. Флорентийский фестиваль, проводимый щедротами наследника клана Медичи по случаю его обручения, — явление не столь частое, и пропустить его было бы жаль. К тому же я могла краем глаза увидеть и моего Леонардо.

Мы с моим юным приятелем Бенито влились в праздничную толчею, запрудившую всю улицу. Каждый дом добавлял к ней новых участников, и я невольно вспомнила о ручейках и потоках, стремившихся по холмам окрест Винчи в реку Арно. Все были веселы, жизнерадостны и принаряжены в лучшее выходное платье. У женщин — высокогрудых, с низко вырезанными лифами — полыхал на щеках румянец. Они шли с непокрытыми головами, выставляя напоказ игривые локоны или замысловато заплетенные и уложенные косы. Мужчины поражали воображение разностильными одеяниями, сшитыми из лучших материй: туниками, мантиями, накидками и колетами в комплекте с чулками. Их убор венчали шляпы и тюрбаны угрожающих размеров и самых фантастических очертаний. Даже старики, не в пример отцам города, шествовавшим с важными и угрюмыми лицами, шутили, смеялись и напропалую заигрывали с женщинами, девушками и пожилыми матронами.