Синтетическая экономика

Начать придется с англо-американских отношений в самом широком аспекте. Крупнейшие политики этих стран ХХ века: У.Черчиль и Ф.Рузвельт, как хорошо известно узкому кругу историков этих стран, были заклятыми друзьями. Конечно же, породистый аристократ к выходцу из семьи голландских торговцев не мог относиться как к ровне. Не очень помогали имиджу Ф.Рузвельта и карусель грузовиков с безработными на избирательных участках во время выборов 1932 года, иногда сопровождавшаяся автоматной стрельбой, и странная смерть демократа Хью Лонга, застреленного в сентябре 1935 года. Его идеи прогрессивного налога на крупные доходы были весьма популярны, и Хью Лонг имел все шансы стать кандидатом от демократов на выборах 1936 года. А каких-либо внятных успехов в первый срок президентства у Ф.Рузвельта не было. Если конечно не считать таковыми создание концлагерей с принудительными работами для бездомных безработных. Глянцевые историки потом назовут это «общественными работами». А в жизни все было именно так. Ни англичане, ни американцы об этом не пишут и не вспоминают. Одним стыдно, другие тактично не сыпят соль на рану.

В 1931 году Великобритания создает «Стерлинговую зону», четко обозначая, что это делается с противовес американскому протекционизму. В 1930 году США приняли закон Смута-Хоули, вводивший высокие пошлины на импортные товары. Он был предназначен пополнить отощавший федеральный бюджет США, так как надвигающийся бюджетный кризис был всем уже очевиден. Но он больно ударил по британской торговле. Теперь все колонии, протектораты и доминионы Англии, в т.ч. Канада и Австралия, были обязаны хранить свои валютные резервы только в фунтах стерлингов и только в Банке Англии. Напомним, в тот момент Банк Англии представляет собой закрытое акционерное общество, насчитывающее 1268 членов.

В этот период Англии принадлежит буквально полмира, около половины тоннажа торгового флота в мире, более половины мировой торговли. В середине 30-х годов Британия производит больше половины легковых автомобилей Европы. Герцог Мальборо, почти с гарантией, поглядывает на своего заокеанского коллегу свысока. И совсем не торопится с ним встречаться.

Американская экономика начинает постепенно оживать после «банковских каникул» Ф.Рузвельта. Историки пописывают, как он бедный мучился, национализировать ему банковскую систему или нет, хотя на самом деле все было совершенно по-другому. Не для того его заталкивать в Белый дом эмиссионеры ФРС, чтобы он отнял их бизнес. Им нужно было получить квоту на эмиссию, избавиться от обязательного размена банкнот на золото и прекратить набеги вкладчиков. В 1932 году чуть ли не половина штатов закрывала свои банки на неделю-две, чтобы прекратить изъятие вкладов.

Все, что от него требовалось, было сделано ну просто мгновенно. Вводится валютная монополия государства, ведь для ФРС того периода валюта – это только золото, гражданам запрещается тезаврирование слитков и монет, доллар девальвируется с 20 до 35 долларов за унцию, снижается норма золотого покрытия эмиссии, создается система государственного страхования вкладов населения. Все, программа ФРС выполнена. Нормы золотого покрытия позволят эмитировать два новых доллара, если на третий куплено золото. Плюс девальвация на старые золотые резервы на 75 % так, что, как говорится, лей – не хочу.

Что здесь характерно, так это скорость реформ Рузвельта, всего считанные недели. И несколько месяцев на разделение банков на универсальные и инвестиционные и создание корпорации страхования вкладов. Если это сравнивать с тем, как принимался базовый закон о ФРС в 1913 году, то просто фантастика. Напомним, закон о ФРС вырос из кризиса 1907 года, это был обычный монетарный кризис с небольшим набегом вкладчиков для изъятия золота за бумагу.

США 1907 года представляли собой достаточно любопытную картину – мощное рабочее движение, первомайские демонстрации, первые профсоюзы, первая интеллигенция, в нашем понимании разночинцы, достаточно молодые люди, преимущественно из семей рабочих и мелкой буржуазии.

Банковский кризис 1907 года вызвал в обществе яркий мультипликативный эффект. Многие слои общества стали требовать централизации и национализации банковской системы, которая не справлялась, по их мнению, со своими функциями. Даже большинство банкиров из местных (не федеральных) банков, которые создавались по законодательству штатов, требовали того же. Эти банкиры считали, что с госчиновниками договариваться о пассивах будет проще, чем с эмиссионерами из федеральных эмиссионых банков.