Синтез

Всё то время, что Максим говорил, он смотрел в глаза Маргариты. Но он был настолько возбужден, что взгляд его растворялся в пространстве, не замечая ничего. Он не видел, как по щекам его любимой текли слезы. Рита пыталась улыбнуться, но от этого слезы текли ещё сильнее. Максим перевел дыхание. Тут же он ощутил, как подкосились его колени. Он медленно взял Маргариту за руку, набрал в легкие воздуха и проговорил:

– Маргарита, я прошу тебя стать моей женой.

Колени подкосились и он, хоть и планировал осуществить данный жест, непроизвольно упал на колени, подняв брызги волн, как раз в этот момент захлестнувших влюбленных.

Вся природа оказалась в состоянии крайней степени напряжения.

– Я согласна, – прошептала Маргарита.

Время нашло себя. Солнце облегченно вздохнуло и, забрав свой последний луч, застывший между влюбленными, закатилось за горизонт. Воздух разрядился. Звезды принялись танцевать вальс. Океан возобновил работу течений.

– Я согласна, – повторила Маргарита.

Максим поднялся с колен и нежно обнял Риту.

– Чуть не забыл, – сказал он, извлекая из кармана кольцо.

– Мамочка! – воскликнула Рита. Максим подхватил кисть её правой руки и аккуратно надел на безымянный палец кольцо.

– Подошло, – вздохнув с облегчением, пробормотал Максим.

– 8 –

Дрова потрескивали в печке, и это создавало ощущение уюта. Этот добрый сладкий запах. В комнате было очень тесно. Древний дубовый шкаф, превращённый в хранилище книг и бумаг, узкая кровать, скрипящая от малейшего к ней прикосновения, грубо сколоченный стол, заваленный бумагами, и два стула.

Полдня Максим провел в лесу, поэтому комната осталась не натопленной, а хозяйку он забыл предупредить. Этот деревенский дом был настолько велик, – когда-то здесь жила огромная семья, – что хозяйка, жившая в противоположном крыле дома, в своей комнате, соприкасающейся с кухней, никогда не знала, дома ли Максим или нет. Сама она была довольно-таки сильна и бодра, да что там говорить, и молода, ей шел шестой десяток, и время, свободное от работы, да хозяйства, проводила в деревне у своих подружек да родственников за разговорами. В частности, одной из излюбленных тем бесед было обсуждение приличного благородного господина, поселившегося у нее в доме. «Молод, красив и холост. И всё с книгами, да с бумагами своими возится. Да куёт с Егоркой».

Жалованья, выдаваемого правительством, Максиму хватало для того, чтобы расплачиваться с хозяйкой за проживание и еду. Да и на более-менее сносную одежду. Одним словом, с голоду да холоду он бы не помер, но на что-то больше, те же книги, которые он заказывал в Томске, уже рассчитывать не приходилось. Поэтому он приобрел профессию кузнеца, и время от времени работал с местным кузнецом Егором, и имел звание подмастерья. Нанимался он и для работы в полях в летние месяцы. Деньги от родных и друзей он не принимал принципиально.

Начиналась метель. Зловещее завывание доносилось из дымохода. Словно зверь какой-то плачет, скорбит.

– Словно зверь какой-то плачет, – проговорил Максим. – Скорбит. Умер кто-то у него, или он сам умирает. Тоска… Суббота. Баня.

Через маленькое закопченное окошко он наблюдал, как баба пытается затащить во двор своего пьяного мужа. Невдалеке стояли ребятишки и покатывались со смеху.

«Видно, с похорон вернулись, – подумал Максим. – Весело было. Дремучая наша матушка. – Максим кинул взгляд на календарь, валявшийся на столе. – Два с половиной года прирастаю наше могущество Сибирью».

Мороз. Метель. День идет к концу. За ним другой начнется. А там и год минует. Максим поднялся, достал из кармана тулупа, накинутого ему на плечи, папиросу, вытащил из печки головню, прикурил и сел обратно к окну.

«Как нелепо всё, – сокрушенно и в тысячный раз думал он. – Как понять, что должно стать во главе всего? Цель моя это одно. Разве, будучи уверенным в том, что моя цель едина, и выбрав необходимую колею, прорубая себе необходимую колею, идти к ней не сворачивая, не обращая внимания на всё, что происходит вокруг, на всё, что происходит со мной, можно, взять, да и остановиться? Убеждения! Имея убеждения, идти к цели нельзя, без нанесения ущерба чему-то. Что это, убеждения? Мои убеждения выражаются одной лишь фразой «политическая неблагонадежность» и приговором «вы отчислены из университета». Я понес наказание за убеждения, за свои убеждения. Я пожертвовал своей целью ради убеждений. Я не смог найти гармонию. Я предал свою цель, изменить которой невозможно, ради убеждений, известных своим свойством «меняться», особенно если речь идёт о политике. Я несу несусветную чушь! Дело вовсе не в том, что возможно изменить что-то когда-то, а в том, что именно сейчас этого делать нельзя ни при каких обстоятельствах, ни под пытками, ни под угрозой смертной казни. Я мужчина, я дворянин, мои убеждения это – моё слово!»