СинтеZ (СИ)

– Разве можно плохо говорить о родителях? – изумился Каил.

Он считал людей, подаривших жизнь – святыми. Да и к человеку, который его воспитал – к отцу Тины, относился с любовью и благодарностью.

– Можно, – огрызнулась Спектра, подкинув очередную ветку в костёр.

Миронов догадался по взгляду, что тему лучше не продолжать, иначе второй раз за сегодня наставница захочет его убить.

– Какой ваш любимый цвет?

– Несложно догадаться, что красный.

– А цветы?

– Не люблю цветы.

– Какая трагедия произошла в вашей жизни? – ответ интересовал Каила, однако, он сразу пожалел, что задал вопрос. Последнее время он лишь об этом думал, и как-то само вырвалось.

Спектра на мгновенье погрузилась в печаль, но потом её лицо исказилось в яростной гримасе. Да как он посмел задавать подобные вопросы? Кто он такой, чтобы бесцеремонно лезть в душу?

– Да пошёл ты, – она приложила невероятные усилия, чтобы не выразиться покрепче, а потом не растерзать Миронова в клочья.

Никто не имел права думать об этой части жизни, а тем более спрашивать.

Он вовремя понял: лучше немедленно исчезнуть с глаз наставницы, иначе ни один доктор не поможет. Каил удалился в шалаш, оставив Спектру одну возле костра, и молился, чтобы она поскорей успокоилась и забыла о неловком инциденте. Он не хотел её обидеть.

Огонь не помогал согреться, и ей казалось, что насквозь промёрзли даже кости. Ночью температура падала до минус двадцати – ни один пуховик не спасал. Спектра краем глаза косилась на Миронова, который сейчас ей представлялся живой грелкой. Подобие шалаша выглядело тёплым и уютным по сравнению с продуваемой ветром поляной.

Гордость и гипертрофированная тяга к независимости не позволяли подойти к Каилу, лечь рядом и согреться за счёт тепла его тела.

Раньше Спектра спала с мужчинами, и количество бывших любовников переваливало за десяток. Она не стеснялась прошлого, но и не гордилась – было всё равно. Ни одного из мужчин Спектра не любила, да и симпатию испытывала редко. Хотя, она являлась инициатором отношений.

Она искала человека, с которым могла бы чувствовать, но вместо любви встречались подделки. Приходилось ограничиваться простыми удовольствиями – извлекать из них максимум, чтобы не скиснуть.

При всей её холодности, мужчины в Спектру влюблялись и хотели её, но не пробовали добиться взаимности, превратить отношения в длительные – сдавались при первом отказе. Спектре так было проще. Она считала, что не создана для отношений и тем более для семьи. Ей этого не хотелось – она была замужем за работой, за вечной борьбой с механиками.

Если бы однажды Спектре пришлось выбирать спутника жизни, то им бы оказался человек, который примет её с недостатками и сумеет не обращать внимания на прошлое. Это всё, что ей было нужно.

Последние несколько лет она никого к себе не подпускала. Со времён юности Спектра разительно изменилась: повзрослела, ожесточилась. Буйный темперамент остался, но появилась разборчивость, большинство людей вызывали стойкую антипатию. К Каилу она не испытывала отвращения, но это неважно. Отношения с ним приведут к нарушению главных правил и предательству «Синтеза», а впоследствии – к смерти. Измену она допустить не могла. Не сейчас.

Не в силах терпеть холод, наставница заглушила гордость и подошла к Миронову.

– Просто обними меня, – буркнула Спектра и прилегла рядом. Она осторожно положила голову на его плечо. Убедившись, что Каил не против – прижалась к нему всем телом. – И не обольщайся, я всего лишь замёрзла.

Миронов приятно удивился. Он обнял Спектру, испытывая благоговение, и не думал о чём-то большем. Хотелось вечно лежать здесь, в первозданном лесу, и слушать ворчанье совы, стрекот сверчков. Главное – Спектра рядом, и неважно, что холод пронизывает тело, а мышцы невыносимо болят.

Он готов был преодолеть миллионы километров ради ещё одного объятья. Если бы понадобилось, он перебил всех чёрных медиков, любого, кто посмеет разлучить с наставницей, а тем более обидеть её.

Спектра крепко уснула, а он не мог. Каил понимал: если закроет глаза, то очнётся в «другой вселенной», где любимую нельзя обнять. Это было мучительным адом, а туда не хотелось возвращаться из рая.

Усталость взяла своё, и он погрузился в сон. В голове воспроизводились смутные образы. Фантазия рисовала гиблое поле с огнями города в отдалении, которое Каил видел при контакте с механиком.

Он убегал от преследователей. Не знал, кто они и чего хотят, но был уверен: если не доберётся до города – погибнет.

События начали происходить в обратной перемотке. Невидимая сила резко потянула Миронова назад. Он упал на землю. Кожу изнутри рвали провода, стремились наружу. Крупнейший выходил из горла, доставляя зверскую боль.

В глазах потемнело. Он оторвался от земли и стал стремительно возноситься к небу, словно перестала действовать гравитация. В голову врезались истошные крики. Сковал холод, и тело погрузилось в густую жидкость.