Синто

Во многом степень важности того или иного святилища, а следовательно, и его официального наименования зависела от официального ранга самого ками. Это не оговорка. Император, жалующий ранги своим придворным и чиновникам, своим указом присваивал соответствующие звания и богам! Так, у чиновников было 13 разрядов класса «бун», у богов — 15, разрядов же классов «кун» и «хин» было у ками и людей одинаковое количество: по 12 — первого из них и по 4 — последнего. Несомненно, перед нами еще одна попытка перенести на японскую почву очередную китайскую модель, в данном случае религиозную, которую наш известный китаевед В. В. Малявин описывает так:

Под покровительством даосов сложился общекитайский пантеон — характерный памятник средневекового синтеза китайской культуры. Основная масса богов в нем вышла из локальных культов, но организация пантеона имитировала государственное устройство империи. То были боги-чиновники, потусторонние двойники начальников земных канцелярий и управ. Подобно имперским чиновникам, они разделялись на богов гражданских и военных… К ним и обращались, словно к чиновникам, посылая им челобитные, стремясь умилостивить жертвами-взятками и т. д.

Вроде и в Японии все было похожим. Вот цитата, которую в своей книге «Историческое исследование религиозного развития синто» приводит профессор Като Гэнти. Японский император, обращаясь к ками, говорит:

О ты, великий пресветлый бог Сираги! Твой храм еще не отнесен к разряду «государственных». Однако если ты мне явишь свое божественное могущество, я удостою тебя нового ранга и буду почитать вовек![39]

Однако опять, как и в случае с мифами, переписанными наподобие китайских исторических хроник, японский материал противился навязываемым моделям. В Японии не произошло десакрализации императорской власти, того, что В. В. Малявин в своей книге «Китай в XVI–XVII вв.» называет «отделением преемственности престола от наследования истины Великого Пути». Если в Китае «в позднее средневековье (с XIII в., как пишет автор. — А. Н.) уже никто не принимал всерьез идею священства империи», то в Японии восстановление императорской системы правления в конце XIX в. (!) воспринималось прежде всего как акт религиозный и по форме, и по существу. Более того, идея сакральности власти императора стала главным идеологическим оружием в политической борьбе с дряхлеющей властью сёгунов. И потому «возрожденное синто» (фукко синто) в его наиболее мистических интерпретациях было неотъемлемой частью парадоксальной модернизации Японии, проходившей под лозунгом «Вперед к прошлому».

Об этом мы поговорим подробнее в 7-й главе, а пока же отметим тот факт, что «бюрократизация» японских ками не удалась. Они так и не стали до конца «потусторонними двойниками» чиновников, сохранив вольное буйство своей архаичной священной натуры. Ками по-прежнему скорее неудержимые и часто неуправляемые магнаты времен Великого княжества Литовского (слово микото, звучащее постоянным рефреном в именах ками «Кодзики» и «Нихонги», как раз и означает "великий господин" или "великая госпожа"), нежели законопослушное служилое дворянство и чиновничество Российской империи. А о неудавшихся попытках обуздать их своевольность напоминает разве что уже ставшая традиционной надпись на красных флагах, украшающих святилища Инари, в которой говорится, что здесь чтят бога «первой категории высшего ранга».

Пространственная структура синтоистских святилищ