Я со скоростью света рванул к шкафу и махом открыл дверь. На верхней полке стояли десерты и напитки, на средней располагались различные супы, а нижняя была забита отборными стейками говядины и рыбы. С жадностью я начал хватать все, что попадалось под руку, и, практически не жуя, проглатывал, в скорой надежде откусить как можно больший кусок этой безупречной и вкуснейшей еды. Но стоило мне сделать третий укус, как вкус еды во рту резко стал меняться. На моих глазах, все, что стояло в шкафу, начало ссыхаться и покрываться зеленью. В надежде успеть схватить еще хоть что-нибудь, вклинилась Виктория.
— Не удивительно. Еда пролежала здесь слишком долго, но была законсервирована до открытия тобой дверцы холодильника. Но ты можешь воспользоваться напитками, которые стоят в алюминиевых банках. С ними по-прежнему должно быть все в порядке.
С грустью я взял первые две банки и протянул одну из них Лику, присев на пол рядом с ним. Сделав первый глоток, я был приятно удивлен. Это был не сок и газировка, как я мог подумать. Это было что-то похожее на суп, но более энергетическое и питательное. Допив свою банку, я направился к холодильнику за второй порцией.
— Тебе взять? — поинтересовался я у Лика, который рассматривал стол с кнопками и искал, судя по всему, бумажный журнал.
— Нет, спасибо, я пытаюсь разобраться в том, что происходит, — ответил Лик.
— Вели ему нажать на вторую зеленую кнопку в левом ряду, — сказала Виктория в моей голове.
— Я думаю, что стоит нажать вторую зеленую кнопку в левом ряду, — передал я, прихлебывая при этом вторую банку жидкости со вкусом супа.
Лик сделал, как я сказал. Стол после этого начал расширяться по бокам, и к основной площади стола добавились еще две секции, слева и справа. В отличие от основного стола, у этих секций были дополнительные отсеки, располагавшиеся от столешницы до пола. Лик судорожно начал открывать их и, видимо, найдя то, что искал, замер, держа в руках пожелтевшую от времени бумажную тетрадь.
— Журнал отправлений… — озвучил Лик.
— Они лгали мне! — яростно закричал Лик, бросив журнал на пол. — Сорок лет лжи! Гребаных сорок лет я выполнял приказы. Гребаных сорок лет притворства и обмана вместо дружбы!
Я тихо наблюдал за происходящим и не хотел вмешиваться в столь страстный танец здорового мужчины со своими эмоциями. Лик ходил по комнате, продолжая показывать свою злость и разочарование.
Когда Лик наконец успокоился и сел на пол, схватившись за голову, я позволил себе задать некоторые вопросы Лику.
— Позволь сначала я расскажу тебе историю. И если у тебя все же останутся вопросы, я разрешу тебе их задать, — сказал Лик, продолжив, не дождавшись моего ответа.