Синусоида

Супинаторы. Отбыли мы в Ираке год. За это время у нашего сына (5 лет) проявилось сильное плоскостопие. Распознать его можно по неожиданно появившейся у ребёнка манере ходить и бегать на цыпочках. Сходили к врачу. Он посоветовал срочно перейти на обувь с супинаторами, тогда развитие плоскостопия можно остановить. Кстати, супинатор - это всего-навсего стелька в обувь, но, правда, специальной формы и специального кроя.

А супинаторов в Ираке тогда не было (да и сейчас, скорее всего, нет).

А лишние билеты на самолёт есть, так как многие из наших не хотят использовать право на ежегодный отпуск, чтобы больше денег подкопить здесь (основная цель каждого - насобирать на машину, пока ничего не случилось).

Иду в посольство, объясняю необходимость, слегка сгустив краски.

Поскольку наш руководитель группы умел непревзойдённо угадывать пожелания начальства, звонок из посольства был им расценен как ходатайство о моей краткосрочной поездке на Родину.

Слетал я на недельку домой, запасся супинаторами для сына и, вдобавок, привёз на каникулы нашу дочку.

Все были довольны, так как каждый, кто был причастен к этой авантюре, получил по бутылке советской отечественной водки и по буханке чёрного хлеба, традиционно самого дорогого напоминания о Родине.

А развитие плоскостопия остановили. Сын вырос и нормально отслужил в армии. Дочка же вернулась в Союз в конце лета, как раз к школе. Билеты для возвращения ей нашлись по аналогичной схеме.

Коммунисты, вперёд! Среди сотрудников учебного центра - арабов был один коммунист - член компартии Ирака. Он пережил тюремное заключение при одном президенте, реабилитацию - при другом (по требованию ЦК КПСС, курировавшим в те годы экономику Ирака), и в настоящее время числился в штате Иракской нефтяной национальной компании. Никаких обязанностей на нём не лежало, поэтому он, в основном, дружил с нами.

Один раз за три года он организовал встречу своих однопартийцев с нами, как представителями ведущей компартии мира.

После воспоминаний о том, как его подвешивали за кисти рук, и демонстрации шрамов, подтверждавших его партийную верность, перешли к столу.

Первый стол - это изобилие алкоголя и больше ничего, кроме орешков. Русские, т.е. мы, не ударили лицом в грязь, приняли по максимуму, хоть и непривычно без закуски. Местные коммунисты, предавшие ислам, запрещающий алкоголь, старались от нас не отставать.

Второй стол - гора риса, кучи травы и много шашлыка из баранины. Очень вкусно, очень много, алкоголя ни капли.

Под конец ужина наш друг и товарищ решил развлечь присутствующих и объявил о международном поединке по алкогольной устойчивости. Условия: стоять на одной ноге, пить из бутылки национальную водку - араку. Готовят её из фиников, крепость 40 градусов, вкус - анисовых капель, которые наши старички пьют по 10-20 капель от сердца.

У нас не было сомнений в том, что кандидатом на поединок может быть только Павел - кадр закалённый и проверенный не один раз на практике.

Единоборцы выходят на ринг, то есть лужайку перед нами. У обоих в руке по бутылке, ждут сигнала. Есть сигнал! Каждый поджимает одну ногу и, запрокинув голову, пьют, один (араб) тянет, наш же Паша отпивает сразу с полбутылки. Дальше представитель ИКП пытается догнать лидера, но, увы; не одолев и половины дистанции, падает, как столб; и лежит на траве, не шевелясь.

Паша стоит (на одной ноге) и улыбается. Мы бросаемся к нему: качать чемпиона! Он же шепчет: "Скорей убирайте меня, через 10 минут будет поздно".

Срочно берём машину иракских однопартийцев и эвакуируем героя. Пока доехали до нашего дома, он, действительно, превратился в абсолютно бесчувственное тело. В квартиру мы его уже заносили.

Но легендой Паша стал. И благодаря этому эпизоду авторитет КПСС в глазах членов ИКП резко пошёл в гору.

Не посрамили земли русской!

Здесь, дома, увидел я как-то ребенка с пакетиком фиников и вспомнил Ирак и иракские финики.

В то время, когда я там работал, население страны составляло 13,5 миллионов человек. Количество же финиковых пальм в стране было тридцать пять миллионов. Как подсчитали сами иракцы – по две половиной пальмы на каждого гражданина.

В то время в ходу была шутка. Шутка отечественная, т.е. иракская.

Весь урожай фиником мы, говорят иракцы, делим на четыре части, т.е. на четыре сорта. Первый – в Европу и в Америку. Второй – по всему миру, кроме Китая. Третий сорт – для потребления внутри страны, т.е. себе. И четвертый – китайцам. Берут все, что остается, т.е. сколько даем.

Букет из Багдада. Мои ученики, студенты-друзья, приехали в аэропорт проводить меня. Было приятно убедиться в том, что моё трёхлетнее пребывание в Ираке не прошло попусту... А они вручили мне большущий букет цветов.

Улетал я растроганный, хотя цветы всю жизнь воспринимал как чисто дамский атрибут. Решил, что забуду их в самолёте, когда буду выходить в Москве. Стюардесса с моим букетом догнала меня на трапе.

Сажусь в такси, как бы оправдываясь, объясняю водителю ситуацию, а он мне: "Да ты что! Да с таким букетом ты в любой центральной гостинице устроишься".