Синусоида

Естественно, я считал своим патриотическим долгом поделиться опытом, приобретённым в процессе работы с нашими отечественными учёными и практиками, для которых эта техника была новинкой. Кроме того, это могло дать ощутимый эффект как в прогрессе конструирования установок, так и в процессе бурения гидроскважин в нашей стране.

Связался с Московским геологоразведочным институтом, нашёл там профессора Башкатова Д.Н., который в то время был неоспоримым авторитетом в деле продвижения прогресса технологий бурения, и согласовал с ним тему будущей диссертации. Так началась моя работа над кандидатской, которая в общей сложности длилась четыре года. Ежегодно в отпуске я по несколько дней проводил в Москве, отчитываясь по ходу сделанного, и консультировался на будущий год. В Индии же и в поездках по миру использовал свободные минуты личного времени для медленного, но постоянного продвижения работы.

Уже после окончания индийской командировки меня пригласили на Всероссийский съезд буровиков, где я сделал доклад по материалам написанного, который занял 25 минут и вызвал большую заинтересованность коллег, так как весь материал оказался для них новым.

Будущему кандидату наук уже представлялась известность и авторитет двигателя прогресса, но, де факто, этим выступлением на съезде и закончилась моя научная карьера, так как выяснилось, что для допуска к защите я должен сдать экзамены по девяти предметам курса МГРИ, поскольку мой диплом о высшем образовании (инженер-механик металлургической промышленности) никак не вязался с настоящей профессией и темой диссертации. Эта неожиданная трудность оказалась для меня непосильной, и преодолевать её я уже не стал - навалились заботы по дому и быту, и я решил поставить на этом точку.

Жалею ли я о принятом решении? Нет, время зря не пропало. Я узнал кухню выпечки диссертаций. Мнение высказывать не могу, так как сошёл с дистанции, не преодолев всех барьеров.

А сама диссертация и сейчас почётно хранится на шифоньере.

Американская установка пневмоударного бурения

Буркина-Фасо. Инспектирую имеющиеся в стране установки

ГЛАВА XXIV ФИНАНСОВО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ. БРЮЗЖАНИЕ

Дорогая наша Родина дурила нашего брата - международника, как только хотела.

Если в Египте и в Ираке мы были наёмными работниками советской стороны межгосударственного контракта, не имеющими возможности подсчитывать, сколько наше государство наваривает на каждом из нас, то в ООНовской организации моя зарплата шла из Нью-Йорка мне на счёт мимо советских организаций. Но... не тут-то было. Наши органы вменили нам в обязанность все до цента деньги перечислять во Внешторгбанк СССР, на указанный нам номер счёта. На этом и кончалась наша материальная независимость.

А нам платили зарплату из МИДа СССР, которая составляла шестую часть от того, что мы отдавали Внешторгбанку, то есть МИДу.

Переживало государство за то, чтобы мы не капитализировались, чтоб не оторвались от масс трудящихся и не превратились в буржуев. Это - дурилка номер один.

Ещё одна маленькая хитрость. У нас в Советском Союзе существовало несколько курсов рубля: внутренний рубль - это тот, который знает народ, рубль СЭВ - для расчётов внутри Совета Экономической взаимопомощи, руководимого, естественно, Москвой; рубль валютный - для расчётов с капстранами; рубль для расчётов со своими загранспециалистами (он назывался чеком Внешпосылторга). Причём рубль для специалистов, работающих в капстранах - курс повыше, чтобы не позориться советской нищетой, а для работающих в соцстранах - совсем другой, намного ниже. Ещё были рубли-боны для моряков-загранщиков... Этот курс устанавливался в зависимости от социального уровня тех, кто эти деньги зарабатывал для родины и родной партии, и мог колебаться от 4,6 до 0,63 доллара за советский рубль.

А вот хитрость побольше. Когда подошло время оформлять пенсию, в справке о моей зарплате из МИДа России, правопреемника МИДа СССР, указали не мою ООНовскую зарплату, а МИДовскую, которая, как я уже упоминал, составляла одну шестую часть оклада, начисляемого ООН. При этом указали курс - 0,63 рубля за доллар, а не 4,6, по которому в те времена переводили валюту в простые советские рубли. Только на разнице курсов обман девятикратный. А вспомните шестикратный обман в разнице: оклад из ООН - оклад из МИДа! И умножать уже нет смысла - и так всё ясно.

Когда попал на работу в ООНовскую организацию, то оказался в интернациональном сообществе, где надо было быть равным с коллегами из других стран в образе жизни и поведении на работе и вне ее, то есть в свободное время. Казалось бы, не вопрос, но из моей ООНовской зарплаты (совсем не маленькой) моя Родина, тайком от всего мира, высчитывала с меня все, что могло отличить меня от среднестатистического советского гражданина, а я старался быть не хуже коллег-иностранцев, тянулся за ними, тратя на это свою зарплату, точней ее остатки после моих добровольно-принудительных отчислений во Внешторгбанк.