Сёгуны Токугава. Династия в лицах

В последние годы жизни пятый сёгун резко ограничил круг своего общения и перечень занятий. Он вообще отличался постоянством представлений и привязанностью к одним и тем же людям, идеям, увлечениям. Пожалуй, больше всего на свете он любил выступать с лекциями по конфуцианству. Он регулярно делал это не только в замке Эдо, но и во время частых выездов в гости. В «Дневниках преподобного Рюко» говорится о том, что уже в ранге сёгуна Цунаёси прочёл более двухсот таких лекций (Рюко содзё никки) – в среднем по семь выступлений в год.

Не менее сильно он любил театр Но. Эту любовь ему привил отец ещё в детстве. В отличие от старшего брата Иэцуна, Цунаёси полностью перенял активный стиль своего отца и уже в юности начал во Второй усадьбе замка театральные сессии, длившиеся по несколько дней. Так же как отец, он больше любил любительские представления, в которых сам активно участвовал. При пятом сёгуне в штате бакуфу числилось как никогда много штатных правительственных актёров, получавших жалованье, – двадцать шесть человек. Тем, кто ему особенно нравился, он присваивал воинский статус, а нелюбимых актёров быстро изгонял. Цунаёси не только смотрел представления, но и сам активно в них участвовал, выходя на сцену не реже одного-двух раз в месяц. Первый такой выход в ранге сёгуна он совершил через шесть месяцев после вступления в должность, в феврале 1681 года, и, конечно же, посвятил его любимой матушке. Согласно семейной хронике, в 1692–1693 годах он надевал артистический наряд и выходил на сцену более сорока раз. От ближайшего окружения он тоже требовал активного участия. Сначала только от личных адъютантов, а затем и от удельных князей. Самые активные и продвинутые начали открывать в своих провинциях школы театрального мастерства и устраивать регулярные представления.

Если вспомнить, что в первом пункте кодекса Букэ сёхатто Токугава Иэясу требовал от воинского сословия активно овладевать гражданскими науками и искусствами, то про пятого сёгуна можно сказать, что он перевыполнил завет отца-основателя, хотя и с перекосом: интересовался исключительно конфуцианским учением и гражданскими искусствами, не проявляя никакого интереса к традиционным увлечениям воинского сословия – оружию, охоте и чайной церемонии. В этом смысле Цунаёси можно назвать «самым гражданским» среди первых пяти сёгунов Токугава. Нарисованные им гравюры благополучно сохранились до нашего времени.

Как все его предшественники, пятый сёгун совершал паломничества к могилам своих предков – изредка в Никко, где покоился прах Иэясу, но гораздо чаще в столичный храм Канъэй, к усыпальницам деда, отца и брата. Ещё один семейный храм Токугава располагался на территории замка Эдо; в нём поминальные службы проводились чаще всего.

Охотничий сокол (картина кисти Цунаёси)

По числу выездов в гости Цунаёси несколько уступал своему отцу Иэмицу, но превосходил всех остальных предшественников. Согласно хронике, за двадцать девять лет правления он делал это сто сорок шесть раз, в среднем по пять раз в год. Выезды сёгуна из замка (онари) всегда очень торжественно обставлялись и подробно описывались биографами, благодаря чему эта сторона его жизни довольно хорошо известна. Сёгун выезжал только туда, где его могли принять в отдельной усадьбе, в которой кроме него никто не мог останавливаться. Такая роскошь была доступна очень немногим, поэтому и перечень адресов, куда выезжал правитель, был очень ограничен. Чаще всего Цунаёси гостил у своих приближённых Янагисава Ёсиясу, Макино Нарисада, Мацудайра Тэрусада и родного дяди Хондзё Мунэсукэ. На их долю приходилось восемь из каждых десяти выездов сёгуна. Комфортнее всего он чувствовал себя в домах Янагисава (пятьдесят восемь визитов) и Макино (двадцать девять).

Выезд сёгуна

Из семейной хроники Токугава мы можем узнать, как прошёл, например, стандартный визит пятого сёгуна в городскую усадьбу Янагисава Ёсиясу 29 марта 1691 года.

Цунаёси с небольшой свитой прибыл около девяти часов утра. Хозяин встретил его у парадных ворот и проводил в Главный зал (готэн), где для гостя было приготовлено место в центре на возвышении. Встреча началась с того, что сёгуну преподнесли символическое угощение.

Те, кто бывал в японских ресторанах, знают, что и сегодня перед выполнением заказа официант часто приносит посетителю какую-нибудь оригинальную, характерную для этого заведения закуску в миниатюрной фарфоровой чашечке. Гость её не заказывает, но её стоимость автоматически включается в счёт. На современном языке эта закуска называется отоси (сокращение от отоси кудасай, «проходите, пожалуйста») и считается своего рода предварительной платой за последующее обслуживание. Такая плата существует не только в ресторанах, но и в других областях японского сервиса. Например, при съёме жилья с постояльца вплоть до недавнего времени дополнительно взималась «благодарственная плата» (рэйкин). Всё это отголоски традиции, сложившейся в эпоху Токугава.