Сёгуны Токугава. Династия в лицах

При Иэсигэ появились первые ростки новой идеологии, противостоявшей доминировавшему конфуцианству. Одним из первых её адептов стал городской врач по профессии и философ по складу ума Андо Сёэки (1703–1762). Критикуя конфуцианское учение, он утверждал, что все люди от рождения равны и не должны делиться на группы по богатству и происхождению. Главным занятием человека он считал работу на земле и выступал за создание однородного крестьянского общества, отстаивал идею предоставления женщинам равных прав с мужчинами и т. д. В начале XX века учение Андо Сёэки с элементами анархического социализма было взято на вооружение участниками демократического движения, требовавшими социальных преобразований.

Другим заметным явлением стало усиление национальной научной школы кокугаку (букв. «отечественная наука»). Её основоположником считается монах буддийской школы Сингон по имени Кэйтю (1640–1701), доказывавший, что японцы в первую очередь должны знать и изучать собственные литературные памятники, такие как Манъёсю, а не китайские трактаты. После его смерти работу в этом направлении продолжил Када Адзумамаро (1669–1736), у которого учился Камо Мабути (1697–1769). На работах Кэйтё и Камо вырос один из крупнейших учёных отечественной научной школы Мотоори Норинага (1730–1801). Примерно в одно с ним время изучением японской литературной классики занимался менее известный путешественник, фармацевт и филолог Сугаэ Масуми (1754–1829).

Рост интереса к национальному культурному наследию естественным образом привлёк внимание грамотной части населения к императорской династии, единственному институту, который не менялся в течение веков и оставался краеугольным камнем национальной самоидентификации. В XVIII веке у императорского дома появились горячие поклонники за пределами аристократического сословия, призывавшие восстановить былой статус «сына неба» и тем самым вернуть стране величие эпохи Нара.

Одним из ярких представителей этого течения стал сын городского лекаря Такэноути Сикибу (1712–1768). В юности он служил в аристократическом доме Токутайдзи и глубоко впитал культуру и идеологию этого сословия. Выступая перед горожанами, он говорил о величии национальной культуры, о превосходстве японской религии синто над заимствованным в Китае конфуцианством, о первичности императорской власти по отношению к воинской и т. д. Проповеди Такэноути пользовались в Киото большой популярностью, и в 1756 году он был удостоен небывалой для простолюдина чести – выступить перед юным императором Момодзоно (1741–1762).

Появление новой идеологии раскололо высшую аристократию на два лагеря – одни вдохновились идеями Такэноути и были готовы требовать у воинского сословия большего уважения, а другие испугались, что потеряют и то, что имеют. Принадлежавшие ко второму лагерю главы домов Итидзё, Такацукаса и Кудзё в 1758 году донесли наместнику Киото о провокационных речах новоявленного защитника. Такэноути вызвали в Городской магистрат и допросили, но не обнаружили в его мыслях ничего вредного. Однако инициировавшие расследование аристократы настояли на принятии мер, и проповедника выслали из императорской столицы. Семь самых горячих его сторонников были отправлены под домашний арест, а двенадцати менее активным последователям запретили появляться во дворце. Места единомышленников Такэноути Сикибу при дворе заняли ставленники противоположного лагеря, в чём, собственно, и заключалась главная цель операции «по раскрытию заговора».

Мотоори Норинага

Этот инцидент ослабил позиции императора Момодзоно и усилил верхушку придворной аристократии. Для поклонников императорского дома он стал ещё одним примером унижения со стороны сёгуната, хотя главную роль в «инциденте годов Хорэки», как его называют в Японии, сыграло ближайшее окружение императора. Через сто тридцать лет, когда воинское сословие вернуло власть императорскому дому, потомки семи пострадавших аристократов были реабилитированы и получили повышение на один придворный ранг.

Ещё одним заметным событием годов правления девятого сёгуна стало возвышение Танума Окицугу (1719–1788), одного из самых ярких политических деятелей второй половины XVIII века. При Иэсигэ его восхождение только началось, а пик деятельности пришёлся на годы правления следующего, десятого сёгуна.