Съём без правил

Костя улыбается, подмигивая мне и прижимая сильнее. А я снова млею и хихикаю, как дурочка. Вот прям влюбленная дурочка, не меньше. Всегда знала, что если в животе порхают бабочки, самое время впустить их в своё сердце. Но кто же знал, что это будет именно Костя? Он упрямо смотрит мне в глаза, да так долго, что я теряюсь. Не помню, чтобы кто-то так мной любовался. От этого жжет внутри, точно огнем. По жилам мощными волнами разливается счастье.

Наверное, стоило бы повременить с нашей новой близостью, дать время для заживления. Но я не хочу и не могу ждать, слишком горячо в Костиных объятьях. Чересчур много ощущений и кайфа. Зажмуриваюсь от удовольствия, чувствуя на себе тяжесть его тела. Кончиками пальцев трогаю его твердую, каменную спину, спускаюсь ниже, до самых ямочек ягодиц. А сильные мужские руки обнимают меня в ответ.

Постанываю, не могу сдержаться, до чего же классно он ощущается. Костя красивый, особенно голый. Кажется, я повторяюсь, а еще, судя по всему, у меня появился новый фетиш. Немного больно, но это быстро перестает иметь значение. Меня куда-то несет, я кусаю Костины плечи и больше не глажу — царапаю его спину.

Это невероятно и дико. Я больше не одинокая и затравленная, я богиня любви и телесного наслаждения. Я чувствую себя самой красивой женщиной в мире. С ним рядом я меняюсь, взрослею, становлюсь свободнее, ярче. С ним рядом я живу. Озерский шепчет о том, какая я сладкая. И я задыхаюсь. Все повторяется снова: и грань, и взрывы, и огни в глазах. Мне даже кажется, что комната кружится вокруг меня.

Вцепившись в Костю руками и ногами, я готова провести в этой позе вечность. Близость с ним похожа на конец света. Можно сколько угодно рассуждать на тему, что мы не подходим друг другу, но правда заключается в том, что невозможно сбежать от себя, ровно как невозможно сбежать с этой планеты. Костя умудрился затронуть внутри меня важные струны. Он достучался! И я счастлива по этому поводу. Мечтаю стать всем для него, очень и очень надеюсь на это.

После всего страсть сменяется нежностью, мы успокаиваем друг друга, молчим, просто обнимаясь. Но вскоре у меня звонит будильник. Он срабатывает каждое утро в одно и то же время, и сейчас предательски разрывает нашу чудесную, вязкую тишину.

Я пытаюсь вырваться из его сильных рук, но Костя не отпускает. Слишком сильный, чтобы бороться с ним. Да я и не хочу. Тепло его близости сводит с ума. Хочется еще и много раз. Выбраться получается лишь с третьего.

— Мне же на учёбу надо, — бегаю голая по комнате.

Костя внимательно наблюдает за мной. Его глаза горят жадным блеском. Снимаю со спинки стула платье, прикладываю к телу, смотрю на Костю, который смеется.

— Озерский, я не могу пойти на учебу в этом платье, — поднимаю на него глаза.

Костя садится на кровать, начиная смеяться громче, заливисто так и очень открыто.

— А мои родители? — замираю в ужасе. — Я же даже родителям не позвонила.

— Я позвонил им, не волнуйся, — не отрывая от меня взгляда. — А твоя одежда в моей машине возле универа.

Я не могу унять сердцебиение. Ну почему он так смотрит?

— Ты все продумал, — улыбаюсь. — Конечно, — встает абсолютно обнаженный Костя, подходит ко мне, обнимает и целует.

Несколько раз моргаю, засмотревшись на его фигуру. К этому вообще можно привыкнуть? Я почти плачу, когда Костя одевается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На обратном пути из отеля мы почти не разговариваем, наслаждаясь обществом друг друга. В центр мы возвращаемся на мотоцикле, точно так же, как приехали сюда, но теперь я не просто обнимаю Костю за талию, я прижимаюсь к нему всем телом, кладу голову на его спину и закрываю глаза, затаив дыхание от счастья.

Глава 35

Марина

Я улыбаюсь, как идиотка. Сижу на парах, бойкотируя конспектирование лекций. Кому это нужно вообще? Если со вчерашнего дня моя жизнь наполнилась сумасшедшим блаженством. Всё, что мы ищем в этом мире, всё, что может быть по-настоящему долговечным, — истинное счастье, радость, покой, свет, пространство, — всё это внутри меня сейчас. Цветет, пахнет, разрастается. Мне хорошо! Оказалось, что настоящее счастье — это радость от каждой секунды жизни. И всю эту смесь ощущений мне подарил Озерский. Невероятно.

— Марина, ты не разъяснишь нам с Махеевым данную проблему? — поправляет очки преподаватель, указывая на написанное мелом.

Я поднимаю затуманенный взгляд на педагога. Что я могу разъяснить, если я даже не помню на каком сижу предмете? Смотрю на покрытую темно-зеленой эмалью доску и ничего не понимаю. И мне не страшно, что мне влепят плохую оценку. Впервые в жизни мне на это наплевать.

Растворяюсь в чувствах, потому что вчера со мной случилось лучшее, что случалось в принципе.

В столовой я снова никого и ничего не слышу. В голове крутятся воспоминания. Ощущение такое, будто я все еще чувствую его поцелуи.