Съём без правил

Все еще шепчу, что не хочу, чтобы он останавливался. Волшебной ночью, когда Костя сделал меня женщиной, все изменилось. Когда он понял, что мне действительно хорошо и приятно, он будто вспыхнул. Это был какой-то новый, неизвестный мне Озерский. Он словно желал меня выпить, трогал, покусывал, глотал и все никак не мог насытиться. Запах желания, он был повсюду. Этот мужчина изменил меня, грани стерлись.

Я больше не думала, не размышляла правильно или неправильно то, что мы делали. Я только чувствовала, и неслась на безумной скорости. Пальцы до сих пор помнят каменные мышцы, горячую кожу… И жесткие поцелуи, так много требовательных голодных касаний губ и языка. Страсть, меняющая сознание. Любовь, исцеляющая душу.

Сижу на парах и сквозь шум чтения лекций вспоминаю каждый миг, каждое движение, каждое слово. Оказывается, можно прожить столько бесполезных и бессмысленных лет впустую, а потом короткие часы вместят в себя все то, что имеет настоящую ценность.

Когда Костя смотрел на меня, я ощущала себя красивой и смелой настолько, что целовала его везде, где захочется. А внутри, будто бы рванула какая-то странная, невидимая пружина, освободившая все мои чувства наружу.

Влюблена… И мне не стыдно.

Достала из сумки маленькое зеркальце и с удивлением отметила, что в каждом моем взгляде и чертах появилась, сквозит какая-то особая радость жизни, которая придаёт мне неповторимое очарование. Нравлюсь себе, впервые за долгое время. Глаза стали ярче, губы розовее и даже нос не такой крупный. Я будто бы стала красивее. Забавно, Маринка — женщина! Звучит-то как.

— Марин, Марин, — стучит мне по плечу, догоняя в коридоре одногруппник, — весь день тебе шлю сообщения, а ты не отвечаешь. Записку передавал, так ее твой «любимец» Махеев сожрал. Представляешь? Прям скомкал и в рот засунул. Говорит, что с тобой у него особые отношения. Вот уж на ком эволюция человека остановилась.

Смеюсь. Но мысли сами по себе возвращаются в ту комнату, в отеле.

— Ах да, — смотрю на телефон, где мигает конвертик с сообщениями. — Забыла совсем ответить тебе, заслушалась препода.

На самом деле просто не хотела читать сообщения, думать, что ответить. Мне сейчас не до этого. Я хочу наслаждаться своей радостью, без всей этой университетской суеты. Одногруппник широко улыбается, глядя на меня.

— Ты какая-то другая, Маринка, стрижку что ли поменяла? Светишься вся.

Ну не объяснять же Пеливанову с нашего потока, что я влюблена и безумно счастлива.

— Ну как? Сегодня вечером все в силе? — скалится он, а я отворачиваюсь.

Другие парни меня больше не интересуют.

— Ты, о чем? — хмурюсь, судорожно перебирая в памяти события недели, но в голову упрямо лезет взгляд глубоких серых глаз и красивая, сверкающая улыбка.

— Здрасте! У Мишки-заучки день рождения сегодня, забыла что ли? Мы же неделю готовились.

Он обгоняет меня, какое-то время идет спиной вперед. А я не хочу этого, мне лишь бы пары скорее закончились.

— Не, я не смогу, — качаю головой.

Костя наверняка захочет увидеться, заедет за мной после пар или в кафе, после смены, а я буду на какой-то хате в микроскоп заглядывать и цитаты великих поэтов ХХ века слушать? Ни за что! Я хочу быть с Озерским каждую свободную минуту. Я уже сейчас ужасно по нему скучаю.

— Как это? Сама все замутила, а теперь не смогу? — округляет одногруппник глаза, продолжая мне мешать идти прямо.

— Ну так размутите! — отодвигаю парня в сторону.

— Странная ты какая-то, Марин, будто в облаках витаешь, — обижается.

Пожимаю плечами и прощаюсь. Любезно улыбаюсь. Снова мечтаю о том, чтобы скорей закончился этот учебный день. Но он тянется бесконечно долго. И когда, наконец-то, звучит последний звонок, оповещающий о конце занятий, я вскакиваю первой. Сердце стучит, как бешенное. Понятно, что трудно прожить день, не увидев парня, в которого влюблена.

Собирая сумку, я направилась к выходу. В коридоре, как обычно не пробиться. Занимая очередь в гардероб, я, совершенно случайно, пристраиваюсь недалеко от Людочки. На ней дорогие шмотки, но теперь она не кажется мне такой уж красивой. Мне нет до нее дела, у нее своя судьба, а у меня своя. Мысленно парю над всеми.

И от нечего делать безразлично наблюдаю за богачкой, что копошится в своем дорогостоящем телефоне. Тыкая наманекюренными пальцами в экран, она замирает, а потом вдруг роняет телефон на пол. И как была, без верхней одежды, выбегает на улицу. На нее это совсем не похоже. Элегантные движения королевы жизни куда-то исчезают.

Гардеробщица подает мне куртку, и я машинально иду за Потапенко. На улице ее уже ждёт Марс, присевший на капот своего шикарного авто. Она каким-то истеричным, надрывным движением дает ему по лицу, а потом, топнув ногой, начинает без разбору месить по голове своей дизайнерской сумкой. Она визжит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍