Сёстры меча и песни

Эвадна вспомнила, как в тот день, на рынке, обступавшие ее простые люди кричали и освистывали королеву. Подумала о реликвиях, о том, как боги оставили их простолюдинам, чтобы с их помощью они могли противостоять силам магов. Подумала о короне Аканты, которую они упустили, и ее желудок завязался узлом.

– Мы потеряли корону, дядя. Мне очень жаль, но Макарий поджидал нас с Деймоном у выхода из горы. Он одолел нас. И я знаю, что корона была самой важной реликвией. Последней надеждой разрушить чары, наложенные Селеной на Нерину.

Озиас осторожно коснулся плеча.

– Не нужно извиняться передо мной, Эва. Я все еще благоговею перед тобой за то, что ты пережила опасности Эвфимии.

Но этого было недостаточно. Эвадна прикрыла лицо руками, вдыхая аромат на своих ладонях.

– Деймон отправился в Абакус, чтобы повидаться с отцом. – Ее руки опустились, и она посмотрела на Озиаса. – Почему ты вернулся домой, дядя?

Озиас взглянул на рощу. И она поняла, зачем он вернулся в Изауру. Не ради того, чтобы повидаться с разлученными родственниками, утешить брата, исправить прошлое.

– Ты вернулся, чтобы найти реликвию Киркоса, – прошептала Эвадна.

– Да. Из-за этого я выгляжу довольно черствым, да, Эва?

Она вспомнила, как однажды он хотел раскопать могилу Киркоса, считая, что реликвия похоронена вместе с богом. И как все это время ожерелье хранилось у ее собственного отца. Семья, казалось, зиждилась на тайнах.

– Отец не знает, что ты шпион Нерины, – заявила она.

– Нет. И он не должен, Эва.

– А как насчет других реликвий?

– Три из них до сих пор считаются пропавшими. Небесный Плащ Ирикса. Жемчужные Серьги Лорис. И Крылатое Ожерелье Киркоса.

– Кольцо Исцеления из Солнечного Камня…

Она колебалась, боясь задать вопрос.

– Пока оно может остаться у Хальцион, – успокоил Озиас. – Она член нашего альянса, слуга королевы. Она знает, как важно охранять его.

Именно этот ответ она желала услышать.

Эвадна сняла с шеи серебряную цепочку с крылом из лазурита и на раскрытой ладони протянула дяде.

Озиас молча уставился на него, затаив дыхание. Ошеломленный. Затем он коснулся его кончиком пальца.

– Клянусь богами, – прошептал он. Он встретился взглядом с Эвадной. – Где ты…?

Она покачала головой.

– Нет. Я не скажу тебе, где нашла его. Как ты не говоришь Лисандру, где нашел кольцо.

– Справедливо, Эва.

– Но я бы хотела отдать его тебе, дядя Озиас. Для королевы Нерины.

Эвадна вложила крыло в ладонь мужчины, и цепочка словно зашептала с ней, покидая ее руки.

Ей захотелось тут же вернуть его. Она хотела носить реликвию на шее до самой смерти, наслаждаться единственной частичкой магии. Но она знала, что хранить реликвию у себя не следует. Не тогда, когда на карту поставлено нечто большее. Большее, чем она когда-либо считала возможным.

– Спасибо. – Озиас сжал реликвию в кулаке. – Когда все закончится и мы одержим победу, королева Нерина будет благодарна за то, что ты сделала для нее, Эва.

Эвадна кивнула и улыбнулась. Но сердце? Ее сердце бешено колотилось. Потому что казалось, что победа была столь же далека, как и звезды.

29. Эвадна

– Он ушел! – воскликнул Лисандр, врываясь в гостиную на следующее утро.

Эвадна сидела рядом с Хальцион на солнце и кормила ее вымоченным овсом с медом. Она замерла и пристально посмотрела на своего кузена: его гнев заполнил мирную атмосферу, словно нагрянувшая буря.

– Кто, Лисандр? – поинтересовалась Майя, зевая. Она сидела по другую сторону от Хальцион, держа наготове чашу дымящегося чая.

– Как думаешь кто? – зарычал Лисандр. – Дядя Озиас!

Взгляд Эвадны скользнул на скамейку, где, заканчивая свой завтрак, сидел отец.

– Нет, этого не может быть. Озиас сказал, что пробудет с нами до следующего лета, – сообщил Грегор, нахмурившись.

– Его комната пуста. Вещи исчезли, как и лошадь. Он ушел, взял и просто ушел. Ни единого слова. Никаких прощаний. Просто… ушел. В ночи, словно какой-то вор! – И Лисандр рухнул на пол, кипя от злости.

Эвадна знала, почему Озиас покинул их, не сказав ни слова: в его руках находилась реликвия Киркоса, которую нужно было вернуть королеве в Митре. Но ее горло сжалось, когда она увидела проблеск боли, мелькнувший в глазах отца.

– Скатертью дорожка. Почему мы вообще так радушно приняли его? – пробормотала тетя Лидия.

И даже дядя Нико казался удрученным тем, что брат ускользнул с виллы, не сказав ни слова.

– Уверена, он скоро вернется, – сказала Федра. – Возможно, у него есть дела в Дри.

– Вряд ли, – сказал Лисандр, надув губы и глядя в овсянку, которую мать поставила перед ним. – С тех пор как Бахуса убили, в Дри все изменилось. Мужчины ушли. Деревня словно замерла в ожидании войны. Зачем Озиасу туда ехать?

– Бахус мертв? – воскликнула Эвадна, чуть не опрокинув миску Хальцион.

Семья посмотрела на девушку, удивленная вспышкой ее ярости. Она почувствовала, как рука Хальцион, более окрепшая, чем накануне, сжалась вокруг пальцев.

Значит, Хальцион знала.

«Макарий», – пронеслось в голове Эвадна. Макарий, должно быть, имел к этому какое-то отношение, и Эвадне захотелось убить его. Снова.