Сирена иной реальности

— Ну и что ты задумала? — поинтересовался он с порога, закрыв за собой дверь и усаживаясь на ближайший пуф.

— Ничего. — Я постаралась ответить нейтрально, хотя сердце подпрыгнуло к самому горлу — очень уж близким к истине оказалось предположение Алена. — Жду дня свадьбы, повторяю клятву…

— Вижу. — Жених с любопытством покосился на открытый сундук. — Только мне все равно кажется, что ты что-то замышляешь. Слишком уж… покорная.

— А я, по-твоему, должна скандалить и требовать к себе достойного отношения? — удивилась я. — Ты плохо меня знаешь. Я просто не трачу силы на бессмысленные действия.

— В том и вопрос, что знаю я тебя слишком хорошо. — Аленнар не сводил с меня глаз. — И потому меня обмануть не удастся. Я не верю, что тебе безразлично, где твоя фрейлина Омили. Не верю, что тебе не нужны прогулки, общение, что ты рада своему заключению. Не верю, что завтра ты не захочешь опозорить меня уже на церемонии прилюдно.

Великая Тварь… Если он будет настороже, то план может и не сработать! Неужели я поступила опрометчиво, решив просто ждать нужного момента?

Но ведь так посоветовали мне Арктур и Ринат, а духи мудры и не станут предлагать пустое. Тем более они знают характер Алена. Оба убедились, каким он бывает, и должны были это учесть… Или все же не учли? Увлеклись проработкой деталей, забыв о мнительности и склонности жениха к заговорам и интригам, который судит всех по себе, ищет подвох буквально повсюду, придирается к мелочам.

— Я просто устала, Ален, — призналась я, решив, что отмалчиваться опасно и нужно хоть как-то отвести от себя подозрения. — Невозможно постоянно находиться в напряжении, мучиться ожиданием. И ты напрасно думаешь, что мне не хочется видеть Омили. Очень хочется. Но я уверена: ты ее ко мне не пустишь. Так зачем же просить, если это бессмысленно?

— Значит, действительно не знаешь, где она? — Синие глаза подозрительно сощурились.

— Разве ее до сих пор нет в замке? — испуганно охнула я, прикрывая рот ладонью. — Так и знала, что твоему Веленнару нельзя доверять! Зря ты дозволил ему увести Омили с приема! Ваши «развлечения» не доведут до добра.

Аленнар помолчал, изучающе всматриваясь в мое лицо. Поверил? Не поверил? Или ему вообще было наплевать, говорю я правду или лгу, и он просто решал, как лучше продолжить допрос?

— Как вести себя со своими сирринами, я решаю сам, — криво усмехнулся он наконец. — Хочу — дозволяю, хочу — запрещаю. Не твоего ума дело! У тебя фрейлин полно. А если недосчитаешься нескольких, то невелика беда. Они прекрасно знают, что придется выходить в дозор в паре с разными мужчинами. Сами на это согласились, лишь бы служить при дворе.

— Ты мерзкий сводник! Пособник разврата! — зашипела я, скинув в сундук свитки, которые лежали на моих коленях, и с силой захлопнув крышку. — Нормальный король поддержит желание подданных создать семью и не станет поощрять случайные связи!

— Мои сиррины не просто так развлекаются с фрейлинами. — Ален широко улыбнулся, неторопливо поднимаясь с сиденья. — Они как раз выбирают, чтобы наверняка. Ну а если девушка не понравилась… Бывает. Кто тебе сказал, что эти мужчины никогда не женятся?

— Ври больше. Твои сиррины до самой старости не изменят своим гадким пристрастиям! И ты ничуть не лучше!

— Ревнуешь? — Аленнар подошел совсем близко. Постоял, нависая надо мной, и неожиданно сел рядом. Обхватил за талию, не позволяя вскочить и сбежать, прижал и уткнулся носом в мою шею, прикрытую распущенными волосами. — Это хорошо… — выдохнул он удовлетворенно. — Пожалуй, я время от времени буду давать тебе повод для беспокойства. И даже, если ты захочешь, могу потом наказывать своих любовниц на твоих глазах. И им наука — не будут приставать к женатому сиррину, и нам с тобой не скучно.

— Наказывать? — У меня мурашки побежали по коже от ужаса, когда я вспомнила и представила, какой может быть эта кара.

— Ага… — довольно подтвердил Ален.

— А в чем их вина? — Меня возмутили его изворотливость и безразличие к судьбе девушек. — Я буду винить в изменах лишь одного тебя! Может, ты самого себя накажешь? Возможно, тогда мне будет легче пережить твою неверность?

Ясно, что сказала я все это в порыве эмоций. Не смогла сдержаться. Ведь любой ответ он вывернул бы как мою ошибку. Ему нужно видеть мои чувства — ревность, ярость или вынужденное смирение. Любые, лишь бы найти признаки небезразличия или отвращения. Прояви я заинтересованность — это польстит его самолюбию, а мое миролюбивое отношение к любовницам оскорбит.

Пусть теперь сам ищет в моих словах «правильный», удобный ему смысл. Меня не в чем упрекнуть — ни в отсутствии пылких чувств, ни в безудержной страсти.