Сирена иной реальности

— В чем ты видишь неуважение?! — сквозь слезы, но зло прокричала Лио, безуспешно отдирая его пальцы от своей руки. — Они же не специально! Это случайность! Нас не должно было здесь быть! Мы не должны были ехать по пляжу! Это я виновата…

Последнее сказала уже не так яростно — угрызения совести кардинально изменили видение произошедшего. И если я готов был разубедить Лио, сказать, что ответственность целиком и полностью ложится на жениха, то Аленнар…

— Ты сама хотела прокатиться по побережью, — равнодушно подтвердил он, возвращая невесту обратно в свои объятия. — А я ведь как чувствовал, что напрасно соглашаюсь на твою глупую просьбу. Зато в следующий раз будешь прислушиваться к моему мнению. Не станешь перечить — обойдешься без последствий собственных капризов. Может, твоя покорность и спасет чьи-то жизни. Тебе ведь есть кого терять? Есть. Я спешить не стану, начну с тех, кто дорог меньше. Самых важных оставлю напоследок.

Почему ладонь вдруг обожгло, я не сразу сообразил. Лишь когда руку вывернула за спину неведомая сила, а Аленнар разгневанно зашипел, я сообразил — Лио залепила ему пощечину.

Правильно! Наконец-то дала хоть какой-то отпор! Выразила, как относится к таким вот заявлениям и угрозам! Дала понять, что любому терпению есть предел! Показала, что шантаж жизнями близких неприемлем и…

Да какого… здесь происходит?!

Оборвались не только мои мысли, но и яростное восклицание Лио.

— Ненавижу! Я за тебя не выйду! — было последним, что она успела крикнуть, прежде чем рот ей снова закрыли. А потом еще и положение сменилось на горизонтальное.

Скрипучий, как снег, песок под спиной… Тяжелое тело мужчины, навалившееся сверху… Жесткие губы, сминающие и заявляющие свои права… Руки, с не менее бесцеремонной жадностью задирающие юбку и до боли сжимающие кожу…

Вот честно, не знаю, чем бы все закончилось, если бы рядом не раздался спокойный голос Веленнара:

— Неподобающее место вы выбрали. Недостойно правителя проводить брачную ночь на берегу как простолюдину. Песок, опять же… Кости…

Тяжело дыша, Аленнар приподнялся. Глаза Лио были полны слез, и потому я больше догадался, чем увидел, насколько мало рассудка в его взгляде. Ярость и похоть начисто вышибли из его головы остатки человечности. Но он хотя бы остановился…

Уверен, остановился не из-за вернувшегося рассудка, а из-за желания соответствовать царственному статусу. Опускаться до уровня простых эсов в его планы не входило.

Тряхнув головой, словно прогоняя наваждение, принц молча поднялся на ноги. Рывком поднял невесту и, совсем не церемонясь, перекинул через спину верра.

Кажется, это был «скакун», что купила Лио, а не его собственный, потому что послушался тот седока не сразу. Бросив: «Возвращаемся», — Ален сосредоточился на управлении животным.

С Лиодайей он так иле заговорил, хоть и придерживал, чтобы не свалилась от тряского хода по неровной поверхности. По всей видимости, не хотел, чтобы на церемонии невеста появилась с разбитым лицом. Лишь когда остановился у загона позади замка и спустил Лио вниз, поставив на ноги, соизволил сообщить:

— Я готов счесть твои слова глупой шуткой и простить. На этот раз. Но учти, он будет последним. Приведи себя в порядок, родители ждут нас к ужину. Надеюсь, у тебя хватит ума не огорчать их и твое поведение будет достойно будущей королевы.

ГЛАВА 7, в которой Арктур ищет ответы, а Лиодайя вспоминает прошлое

Женские слезы…

Не скажу, чтобы я относился к ним с раздражением, но и особенного сочувствия никогда не испытывал. Раньше. Наверное, потому, что причины этой эмоциональной реакции всегда казались мне надуманно преувеличенными. По крайней мере, моя бывшая частенько прибегала к слезам лишь как средству добиться желаемого. Я не дурак, прекрасно осознавал попытки собой манипулировать и видел, насколько быстро высыхали мокрые дорожки, едва жена понимала, что я сдался и эффект достигнут или я несговорчив и продолжение бессмысленно.

Сейчас же я воспринимал рыдания Лиодайи совсем иначе. Ее паника и отчаяние мне были понятны, близки настолько, словно это я сам ощущал безнадежность от осознания произошедшего. Она не притворялась, не лукавила, не пыталась вызвать к себе сочувствие, просто оплакивала тех, кто погиб, и страдала от вероломства жениха, который нарушил все свои обещания. А меня мучило чувство вины — ведь я, как всесильный дух, ничем не помог ей. Фактически позволил свершиться беззаконию. Бедная девушка разочаровалась во всех, кому поверила. Осознала, что попала в ловушку, из которой нет выхода.

И пусть я на самом деле ничем не мог ей помочь… Все равно. Я подарил ей веру в защиту и покровительство духа Дайяра, обнадежил, не имея на то ни прав, ни реальных возможностей. Поступил глупо, безрассудно, легкомысленно не учел всех сложностей и нюансов этого мира. И потому теперь малодушно скрывался, вновь превратившись в безмолвного наблюдателя.