Сиреневое платье Валентины

Я знаю, тебе нужно зарабатывать на жизнь, но ты должен заниматься не только этим. Будни существуют, я согласна, но есть еще свое внутреннее «я». Ты способен на большее. Серж, ты меня слушаешь?

Серж(стоя спиной). Я тебя слушаю.

Лоранс. Ты никогда не узнаешь, что такое подлинное счастье, если не уйдешь с головой в работу, и ты это пре красно понимаешь. Сколько времени ты, кроме зубной пасты, ничего не рисуешь?

Серж(угрюмо). Кажется, месяца два.

Лоранс. Серж, ты несчастен, и я не могу это выносить.

Серж. Я не несчастен.

Лоранс. Несчастен. Я тебя знаю, может быть, лучше, чем ты сам.

Серж. Какая фраза!

Лоранс. Это не фраза, я не могу не думать о тебе. О том, что ты делаешь. О том, к чему ты стремишься. Когда мы будем жить вместе, я не потерплю в тебе этой пустоты, этого щемящего чувства, похожего на стыд.

Серж. Мне нечего стыдиться. У меня нет таланта, вот и все.

Лоранс. Рид говорит, что есть. Малиро говорит, что есть. Они-то в этом разбираются?

Серж. Они ни в чем не разбираются. Ты ни в чем не разбираешься; и я тоже не разбираюсь ни в чем. Мне в конце концов осточертела ваша уверенность во всем, ваши убеждения, ваши мыслишки о живописи, литературе и всем прочем. Ваши сборища у Рида, например, где все говорят одновременно. Мне кажется, будто я засовываю голову в улей. Я там теряюсь.

Лоранс. два месяца назад ты так не думал. Тогда для тебя Рид был все.

Серж(выходя из себя). Пойми меня, Лоранс, умоляю тебя. Пойми меня, я ничего не знаю. Ничего. Кроме того, что ты любишь меня, и я люблю тебя, и ты желаешь мне добра. Это первое. А когда ты сдашь свои экзамены, когда я буду достаточно зарабатывать, когда моя мать переедет с Валентиной на улицу Бак, мы поженимся. Это второе.

Лоранс, На улицу Бак?

Серж. да. Если с процессом выгорит. (Мечтательно.) Они будут носить шелковые платья мышиного цвета, бродить в полумраке из комнаты в комнату, а Валентина, накинув шаль на плечи, будет расставлять по вазам цветы. А мы, мы будем жить.

Лоранс. Что ты несешь?

Серж. Ничего. Иди ко мне. Ты нужна мне. (Хочет увлечь ее в соседнюю комнату).

Лоранс. Я тебе только для этого и нужна.

Серж. Неправда. А если бы и правда? Это уже очень много.

Лоранс. Не для меня, О, Серж, ты мечтаешь, ты живешь как во сне, ты ускользаешь из рук. Что тебя в жизни интересует?

Серж. Я — молодой эгоист. А ты не знала?

Лоранс. Неправда. Ты во что-то веришь. Я видела, как ты час стоял перед Боттичелли, видела, как ты ударил одного типа, обозвавшего негра черномазым, и знаю, как ты бываешь нежен со мной.

Серж. Ты видела, как я мечтаю, дерусь и ласкаю… И на этом основании ты мне доверяешь?

Лоранс. Я ухожу. Я приду в другой раз. (Уходит.)

Серж делает два-три шага по комнате. На цыпочках входит Валентина.

Серж. Купили тюльпаны?

Валентина(вздрагивает). Ах! Как вы меня испугали. Я думала, вы у себя.

Серж. Нет.

Валентина. Со мной произошла странная история, которая, правда, случается со мной довольно часто. Как только я вышла на улицу, у меня закружилась голова, да… Серая улица и силуэты пешеходов, спешащих в разные стороны, машины, пронзительное ощущение того, будто все это однажды уже было… Мне надо пройти двадцать шагов и подождать такси, я беззащитна, одна, и при мысли, что эта улица меня втянет в себя, в свой климат, в свою геометрию, что я безоружна под ее цепким взглядом… Я не смогла. Я сумасшедшая.

Серж. Нет. Мне сейчас тоже невыносима мысль, что нужно куда-то выходить.

Валентина. Это — погода, может быть?

Серж. Нет. Это наваждение отеля «Акрополь». Из него не вырваться. Только сильные духом — мама, Лоранс — еще могут свободно передвигаться. Надеюсь, что у вас большой запас переводных картинок… Я шучу, Валентина.

Валентина. Ваша приятельница уже ушла?

Серж. да. Я глупо себя вел с ней, был груб, непонятно за чем.

Валентина. Словом, вы остались без приятельницы, а я — без тюльпанов.

Серж. Если еще и моя мать вернется без наследства… (Смеется.)

Валентина. Что вы тогда будете делать?

Серж. Продолжать работать, дорогая тетя, но засучив рукава. Я обеспечу вам существование скромное, но безбедное.

Валентина. А если все удастся?

Серж. Если получим наследство? Тогда два варианта. Или я займусь живописью в большой светлой комнате, правда освещенной неоном, на улице Бак. Или куплю спортивную машину и займусь рекламой. Что вы на это скажете?

Валентина. Боже мой, по-моему, все просто. Если у вас есть талант — пишите. Если нет — мечтайте о живописи. Мечтаю же я о том, что я пианистка.

Серж. Пианистка?

Валентина. Да, да. У меня было прелестное туше.

Серж. И ваш брак сгубил вашу карьеру?

Валентина. Да. Почему вы всегда иронизируете надо мной?