Сиреневый черный. Тетралогия.

Дурные вести появились тем же вечером. Их принес огромный полосатый кот, живущий в доме одного небедного горожанина, что стоял неподалеку от обиталища самой госпожи-благодетельницы и ее сподвижников. Сверкая желтыми фонарями глаз, кот запрыгнул на пухлое плечо матушки Миртэй и принялся нашептывать ей на ухо все, что сумел пронюхать и подслушать шпионя в колдуньином саду. Видел он многое: и то, как таща за собой сонм из незнакомых, чужих запахов прискакал в Пану Высокий эльф со знаком ласточки на одежде, и то, как на следующий день там и тут начали рыскать охотничьи облавы, возглавляемые порой самой Клодией, а чаще ее правой рукой — мечницей Бернадет. Ловили дракона. Люди поговаривали, что госпожа-благодетельница крайне озабочена его поимкой и не жалеет на мероприятие никаких сил и средств…

Весь вечер матушка Миртэй провела в раздумьях. Пока очередная кошка шептала ей на ухо о мешках золота, обещанных колдунами за редкостного зверя, старая холь мусолила в пальцах трубку и задумчиво щурилась, наблюдая за нервной пляской пламени одинокой свечи, стоящей на столе в ее фургоне. Вновь отослав за новостями своих четвероногих осведомителей, хозяйка цирка высунулась в окно и велела одной из расположившихся по соседству гимнасток сбегать за Тоги.

Дракон пришел спустя несколько минут и сел на поляне перед фургоном, вопросительно глядя на дверь. Матушка Миртэй не заставила его ждать — тут же пригласила войти и, прислушавшись и принюхавшись к зачерневшему уже ночному воздуху, заперла засов.

— Сядь, — велела строго, присаживаясь за свой стол и закуривая. — Мне надо поговорить с тобой, дракон. До меня дошли недобрые вести о том, что в Фирапонте на тебя объявили охоту.

«Я тоже слышал об этом» — мрачно кивнул Тоги, пытаясь угадать, чем продолжит беседу его работодательница.

— Да уж, — холь медленно затянулась, выпустила к потолку плотное кольцо. — Ты уж прости, но я не могу позволить себе скрывать в цирке опального дракона.

— «Я должен уйти»?

— Нет. У нас подписан договор, и я обязана позаботиться о тебе — ты ведь теперь неотъемлемая часть нашей труппы.

— «Так позаботьтесь, — несколько непонимающе пожал плечами Тоги, — Я не против? Что требуется лично от меня?»

— Твое согласие.

— «На что?»

— Но помощь, — глаза холь таинственно блеснули.

— «Помогайте, если вам хочется, — не сильно улавливая суть разговора, безразлично кивнул дракон, — а если что, я и сам неплохо могу себя защитить».

— Хорошо… — матушка Миртэй медленно поднялась из-за стола и по-кошачьи мягко двинулась к большому обитому кожей и сталью сундуку; вытащив из него прозрачную колбу с бесцветной жидкостью, открыла ее и протянула Тоги. — Выпей.

— «Что это?» — насторожился дракон.

— Маскировка — иллюзия, которая скроет тебя от лишних глаз и ненужных проблем. Но помни — самая мощная иллюзия начинается с тебя, когда ты сам веришь в то, что видишь…

Вытянув шею и прикрыв глаза, Тоги чутко принюхался к таинственной жидкости, а потом одним махом опустошил колбу. Содержимое его не пугало — драконы устойчивы к отравам, к тому же после битвы в Гиеньей Гриве Тоги заполучил иммунитет к яду виверна, который раньше нес для него существенную опасность.

Проглотив зелье Тоги никаких изменений не отметил, по крайнем мере сразу. Кивнув на прощанье матушке Миртэй, он преспокойно отправился в свою клетку.

Он улегся на примятый лежак из старой соломы, решив вздремнуть, но сон никак не шел. Поднявшись на ноги, Тоги покрутился на месте, как пес, и вновь попытался улечься, но отчего-то ему стало еще неуютнее и беспокойнее.

Решив не мучиться более, дракон выбрался из клетки и, подчиняясь ставшему привычным уже притяжению, побрел в сторону кибитки Джилл. Подойдя к открытому настежь окошку, принюхался и, убедившись, что девушка мирно спит в своей постели, занял пост в ближайших кустах.

Тоги всегда умел застывать, будто каменный, и мог просидеть недвижно несколько часов — необходимый навык для охотника, только теперь сидеть тихо у него никак не выходило. Тело постоянно передергивало: зудело под кожей, а по конечностям проходили неконтролируемые волны мелкой дрожи. Тоги злился, решив, что просто перенервничал и устал. Он пытался совладать с собой и даже не заметил, как к жилищу его подруги бесшумно приблизилась невысокая тень.

Предупреждающее храпение Молодого заставило Тоги отвлечься от безрезультатной борьбы с собой. На откидной подножке кибитки стоял Глобер и настойчиво стучал в дверь.

— Открой, — требовал он, барабаня узловатыми пальцами по натянутой на деревянный каркас коже. — Открывай, Джилл, мне нужно поговорить с тобой.

Обнаружив незваного гостя, Тоги весь напрягся и подобрался, словно перед прыжком. Два хищных алых огня просветили листву импровизированного прикрытия. А карлик, тем временем, не унимался, стучал и требовал все настойчивее, пока ему, наконец, не открыли.

— Уже поздно, Глобер, — прозвучал из глубины кибитки сонный голос. — Я спала уже…

Джилл затянулась сладким зевком, но карлик сердито бросил ей.

— Выходи, живее!

— Ладно…