Сиреневый черный. Тетралогия.

«Прими решение!» — вот еще напасть! Таша судорожно сцепила пальцы и уселась на соломенный матрас, лежащий в каменной нише, заменяющей кровать. Она думала долго. Кагира не торопил. В душном воздухе медленно плыли пылинки; пара косых лучей, чудом пробившихся сквозь плотный входной полог, рассекла пространство кельи яркими лезвиями четких линий; остальные крохи света, отраженные от деталей псиглавьих доспехов, неподвижными зайцами вросли в каменную серость стен.

Таша думала. Тайный путь Кагиры манил, обещая скорую свободу, такую долгожданную и какую-то вечно недосягаемую. Хотелось сбежать от войны, бросив все и всех, смалодушничать — пусть, лишь бы оказаться подальше от этого мрачного, неспокойного места, где на принцессу до сих пор многие смотрели косо, многие посмеивались. Ведь это Приния, а где-то рядом, совсем рядом лежит Фирапонта, а там…. Фиро. Один. При мыслях о нем сердце девушки сжималось, что ждет его на покинутой родине, какие еще опасности, какое зло? Поэтому хотелось бросить все и сбежать, немедленно, прямо сейчас… Только не для подобных побегов привел ее сюда Кагира, не для этого отпустил Фиро с мрачным зомби — самым сильным и верным защитником, самым мудрым учителем, которого только можно было отыскать на белом свете… И все некроманты тайной общины, порой надменные и насмешливые, порой дружелюбные, готовые помочь и поддержать — свои, по духу, по ремеслу… а своих в трудностях не бросают!

Таша поднялась и повернулась к Кагире:

— Мы остаемся, Учитель! — заглянула в черные дыры с вопросом и надеждой на одобрение.

— Значит, принимаешь бой? — старый зомби опустил на плечо Ученицы руку, показавшуюся принцессе неподъемной.

— Принимаю, — кивнула Таша, ощутив вдруг небывалую смелость и решительность.

На душе сразу стало легко, и предстоящая битва уже не казалась страшной. Колыхнулся спертый воздух, дрогнули желтые нити натянутых лучей — девушка вышла из кельи. Пропустив ее к выходу, следом двинулись покорные мертвяки…

Враги не заставили ожидать себя долго. Им хватило пары дней, чтобы обнаружить некромантское убежище и подступить к нему вплотную. Теперь из амфитеатра никто не выходил — некроманты готовились к решающей битве. Для кого-то она должна была стать первым в жизни серьезным испытанием, а для кого-то последним абзацем жизненного повествования, долгого или не очень…

Ученики притаились на вершине амфитеатра, там, где естественная каменная стена открывалась наружу круглыми дырами бойниц. Сквозь небольшое отверстие было видно, как приближаются к убежищу враги. Среди них были солдаты Короля, пресловутые «ласточки», пестрели яркими одеждами маги-огневики, а позади горой возвышалась фигура шиммакского великана — Заклинателя Лезвий. Возглавлял процессию немолодой огненный маг.

— Так вот он оказывается кто, этот бойкий сорки — любитель ночной иллюминации, — хмуро проворчал Шагрэй, разглядывая выступившую вперед закутанную в парчу и атлас фигуру.

— Я его тоже знаю, — тут же плюнул со стены Криспэлл, — это ж Харна — Ворон, лучший стихийник Короля, а с ним, гляди, еще пяток магов из молодых, послабее.

— Продажная шкура этот Харна, а не лучший, — медвежьим басом рыкнул Фредрик, в бессильной ярости сжимая пудовые кулаки. — Учитель рассказывал, что раньше, еще до королевских вербовок он всегда ходил с некромантами и звался их первым другом, а потом, когда Величество, чтоб ему было пусто, предложил деньги за погромы общин, стал первым врагом и ненавистником.

Таша с опаской оглядела вражеского предводителя. Принцесса и раньше видела королевских стихийников — со стороны они казались холеными и высокомерными, любили козырять нарядами и дорогими украшениями. Харна не отличался от остальных — солнце играло в складках алого атласа, путалось лучами в узорах огненно-золотой парчи. Унизанная десятком перстней — по нескольку на каждом пальце — рука мага сжимала высокий резной посох с горящим в навершии кристаллом силы. Принцесса мало разбиралась в подобных штуках, но имела представление — такие посохи с камнями нужны, чтобы тянуть из потока всю возможную мощь.

Пока девушка рассматривала мага с напряженным любопытством, тот внимательно оглядел неприступные стены убежища, а потом, вызвав из-за спины мальчишку-глашатая, отстегнул от пояса свиток, сорвал с него печать и велел юному оратору зачитать. Тут же до Таши долетел оглушительно-громкий писклявый голосок:

— Некромантам Лункасу, Шэйду, Чинте, Горблэйду и иже с ними, именем Короля приказываю сдаться…

Дочитать мальчишка не успел, громко взвизгнув, выпустил из рук свиток и отскочил за спины стоящих возле Харны воинов — это Криспэлл запустил в бедолагу крысиным черепом, с помощью магии придав костяному снаряду дополнительной скорости и дольнобойности. Подброшенный горе-оратором свиток угодил бы Харне точно в лоб, но маг оказался весьма расторопным — ему хватило гневно взгляда, чтобы испепелить королевскую бумагу на лету.

— Значит, псы, говорить не желаете? — огневик небрежно стряхнул с парчовой груди черные лепестки осевшего пепла. — Тогда пеняйте на себя!