Сирены

Я направился к пентхаусу Росситера.

Открыл дверь. Вошел.

Проверил время: 9:57.

Запер дверь, закрыл глаза, прислонился к притолоке, перевел дух. Интересно, закончились ли похороны? В 10:30 я должен спуститься в лифте на первый этаж.

Промедление будет равно самоубийству.

Я бросился в гостиную – большое безликое помещение, в котором я встречался с Росситером. За огромными стеклянными панелями открывалась панорама города.

Я разделил квартиру на зоны и стал их осматривать.

Методично обходя комнату, я искал второй телефон Изабель. В неприступном пентхаусе на сорок пятом этаже очень удобно хранить секреты. У меня был единственный шанс их отыскать. Дело шло быстро, безликость пространства играла мне на руку. Несмотря на размеры гостиной, укромных мест было не так уж и много. Я осмотрел бутылку коньяка, которым Росситер меня угощал почти месяц назад. «Хеннесси».

Любимый коньяк Зейна Карвера.

Больше в гостиной ничего не обнаружилось, и я перешел в кухню громадных размеров. Судя по всему, ею не пользовались. В холодильнике был лишь пакет обезжиренного молока.

Я вернулся в гостиную и подошел к широкой лестнице. Она вела в спальни второго этажа, но сначала я осмотрел кабинет рядом с ней. Оттуда открывался самый красивый вид на город, однако кресло за письменным столом было повернуто спинкой к окну.

Словно бы в знак того, что помещение предназначается исключительно для работы.

На столе лежал закрытый ноутбук. Не было ни книг, ни блокнотов, ни папок с документами. Два нижних ящика стола были пусты. В верхнем обнаружился коричневый конверт – тот самый, который Росситер две недели назад швырнул мне через стол. Я высыпал фотографии на столешницу.

Цветные снимки со слегка размытым фоном. Сделаны с необычных ракурсов, явно на камеру телефона. Хорошо видна испарина на коже Изабель. На всех фотографиях мы вдвоем, на самой первой вечеринке в Фэйрвью.

Мне хотелось забрать снимки. Может, я за этим и пришел? Чтобы уничтожить улики против себя и спасти свою шкуру? Устыдившись своего порыва, я сложил фотографии в конверт, убрал его в ящик стола и вышел из кабинета.

Подошел к лестнице, остановился.

Вернулся в кабинет, снова открыл ящик. Конверт в руки брать не стал. Просто посмотрел на почерк.

«И. Р. 30 октября».

Я поднялся по ступенькам и свернул в темный коридор, ведущий к хозяйским спальням. Каждая из них была больше моей квартиры. Одна явно принадлежала Росситеру – в примыкающей к ней ванной комнате на полочке лежала зубная щетка и принадлежности для бритья. За спальней располагались две небольшие гостевые комнаты. Первая была безликой, как и вся остальная квартира.

А вот вторая – нет.

Время вмиг перескочило с 10:25 на 10:30.

Ярко-розовые обои. Односпальная кровать с розовым постельным бельем, розовые наволочки на подушках. На кровати куклы и мягкие игрушки. Плюшевые мишки и куклы Барби. Изабель сбежала из дома в семнадцать лет. Ее старшей сестре двадцать с небольшим. Чья это комната?

Я подошел к шкафу, открыл дверцу.

Несколько одинаковых черных платьев.

Пара голубых джинсовых комбинезонов.

Я закрыл шкаф и перешел к комоду. Веселенькое нижнее белье. С забавными надписями и диснеевскими персонажами. Размер Изабель, но стиль совсем не ее. Даже близко не похож.

10:34. Я вспомнил о спрятанном телефоне в квартире Изабель. Часто ли она проделывала такой трюк? Я полностью выдвинул ящики комода. К донышку одного был прилеплен скотчем листок бумаги. Я проверил время.

10:36.

Я аккуратно открепил листок с деревянного донышка. Записка. На часах 10:38. Я задвинул ящики. Сбежал по лестнице в гостиную. Решил вернуться за фотографиями.

Тишину комнаты пронзил резкий писк домофона. Я замер. Звук повторился. Звонили в дверь. Затаив дыхание, я медленно вышел в прихожую.

За дверью стоял мистер Рид, начальник охраны здания. Багровый и запыхавшийся.

– Какого черта мне ничего не сообщили? Что происходит?

– Простите, мистер Рид. Я подозревал, что дело пустяковое, вот и решил вас не беспокоить.

– А меня очень беспокоит, что два кос… – Он запнулся. – Кост… – Он взял себя в руки и чуть ли не по слогам произнес: – Два констебля шастают по зданию, а меня не уведомили.

Он прерывисто втянул в себя воздух.

– Пожалуйста, осмотрите квартиру сами. Ложная тревога.

Он смерил меня взглядом:

– Я вас откуда-то знаю.

– Вряд ли, – решительно заявил я. – Мне только что позвонили. Похороны закончились, меня вызывают в резиденцию Росситеров. – Я зашагал по коридору, чувствуя, как взгляд Рида буравит мне затылок. Подошел к лифту, раз семь нажал кнопку вызова.

И стал ждать.

В окошке над кнопкой медленно сменяли друг друга цифры этажей. Я не оборачивался. Когда лифт достиг сорок третьего этажа, меня охватило предчувствие, что в кабине кто-то будет. Керник, Росситер, два констебля…

Я ждал.

Двери лифта открылись.

Пусто.

Я вошел в кабину и нажал кнопку вестибюля.

– Стойте! – Мистер Рид почти бежал ко мне. – Погодите!

Я возненавидел себя, но придержал дверь.

Рид подбежал к лифту, тяжело дыша и обливаясь потом.

– Ключ!

– Разумеется. – Я достал карточку и вручил ему.