Сирия без вранья

У ворот посольства я часто видел солдата-охранника, сидящего рядом с будкой охраны на асфальте и камнем выправляющего прицел автомата: постучит камнем по прицелу, приложит автомат к плечу, прицелится и опять давай стучать.

По делам я часто бывал в Министерстве обороны Сирии. Уже за сто метров от главных ворот, ведущих на территорию министерства, на узкой дорожке, отделенной от основной трассы бетонными плитами, через каждые пять метров стояли вооруженные солдаты.

У ворот и в будке постоянно находилось около десятка охранников. Солдаты спокойно пропускали по этой узкой дороге мою машину, действуя по принципу: если так смело едет, значит, ему можно. У ворот из будки выскакивал старший охраны и, увидев меня, не проверяя документов, приветствовал: «Сабах аль хейр, доктор Аркадий» (доброе утро), отдавал солдатам команду поднять хлипкий шлагбаум, и я, в принципе посторонний человек, свободно въезжал на территорию Министерства обороны и без всякого сопровождения проходил к министру. В вестибюле и у лифта тоже стояла охрана, но солдаты только кивали мне головой и открывали передо мной лифт.

Когда я сказал об этой халатности министру, то он, засмеявшись, ответил: «Тебя ведь все знают!»

Примерно так же случилось и с боевиками: они на трех машинах смело проехали по узкой дорожке, и не успел старший выскочить из своей будки, как они рванули вперед, сломали хлипкий шлагбаум, и две машины устремились к подъезду, где располагался Генеральный штаб, а одна – к подъезду министра обороны. Пришедшая в себя охрана открыла, как всегда бывает в таких случаях, беспорядочную стрельбу, услышав которую из подъездов стали выбегать ничего не понимающие внутренние охранники, которые тут же попадали под пули боевиков.

Боевики направили свои заполненные взрывчаткой машины в сторону этих двух подъездов, а сами из них выскочили, но уйти не удалось никому, так как оправившаяся от такого нахальства охрана уже кинулась на боевиков и уничтожила их. Зданию министерства был нанесен значительный ущерб, но никто из руководства не пострадал. А западные средства массовой информации потом еще долго смаковали это нападение и говорили, что боевики разгромили сирийское Министерство обороны.

Любовь к России

Сирийский народ всегда дружелюбно относился к Советскому Союзу и очень переживал, когда тот распался. Особенно были расстроены те, кто окончил советские вузы: они считали СССР своей второй родиной. В Сирии насчитывалось около пяти тысяч русских женщин, которые в свое время вышли замуж за сирийских студентов.

Поначалу им было очень тяжело – уехали от родителей, попали в незнакомую обстановку и к чужим людям, но главная трудность была в языке. Почему-то все жены моих сирийских друзей, как правило, были не из Москвы, а из других городов, и именно они-то и выходили замуж за учившихся вместе с ними арабов (не только сирийцев). Но все девушки были упертые, довольно быстро выучили арабский язык, установили хорошие отношения с родителями своих мужей и чувствовали себя превосходно.

Они организовали клубы русских женщин и раз в неделю по очереди собирались у кого-нибудь дома, пили чай и кофе, рассказывали о детях и вспоминали свою проведенную в далеких городках молодость. Они часто с мужьями и детьми ездили к своим российским родителям с многочисленными подарками, и те гордились, что их дети так хорошо устроились.

Эти девушки и в самом деле не жалели, что вышли замуж за арабов и уехали из своих городков. Многие из них устроились на работу, а остальные занимались воспитанием детей. Надо сказать, что дети в этих смешанных браках получались удивительные: красивые, умненькие, хорошо воспитанные (как все арабские дети) и очень вежливые. Как правило, все они с детства учили сразу три языка, русский, арабский и английский, и по окончании школы уже свободно на них говорили.

Учеба и служба в армии

По окончании школы большая часть детей отправляется учиться за границу, не только в Россию (ранее – в СССР), но и в Европу. Государство выдает на учебу специальную стипендию под гарантию родителей, что после окончания института их ребенок отработает в течение десяти лет на государственной службе. Условия работы государственных служащих в Сирии, как и во всех арабских странах, всегда были весьма демократичными: до обеда работа в госучреждении, а после обеда ты можешь работать на себя и открыть собственное дело. Но если ребенок после окончания института предпочитал остаться за границей, то родители обязаны были вернуть государству выданную их ребенку стипендию, а сумма эта довольно приличная.

Один знакомый нашей семьи и его жена, сын которых после института остался во Франции, чтобы рассчитаться за его учебу, были готовы заложить свою довольно большую квартиру. Но их ребенок был очень способным мальчиком, вместо четырех лет он окончил Сорбону за два года и продолжил обучение в США. Затем устроился на хорошую работу и, взяв кредит, расплатился за свою учебу.