Сирийская жара

Затем Горюнов помогал спецназовцам грузить трупы, отпустил курда на уцелевшем пикапе. Уже начало темнеть. Василий проглотил еще таблетку, которую дал Петр. Спецназовцы все же завели джип, и контрразведчики поехали вслед за бронемашиной. В сопровождении добирались гораздо спокойнее. Сидеть Егоров толком не мог, да и растрясло сильно, пришлось останавливаться. Связались со спецназовцами, те притормозили и вкололи раненому промедол. Хотели даже вызвать вертолет, но Вася послал их и отключился. Промедол перестал действовать на подъезде к Хмеймиму. Пока их пропускали на территорию, пока довезли до госпиталя… Зоров, встречавший их, ругался, но, надо сказать, довольно интеллигентно. Потом Василия ковырял тамошний хирург. Долго и неприятно. Общий наркоз давать не стал после всех пилюль, которых майор наглотался по дороге, и промедола. Горюнова он увидел утром, едва глаза продрал на койке в госпитале. Петр сидел и скорбел…

— Ах да, — вспомнил Егоров, — он просил вам передать. Ваш общий приятель сообщает про «Белые каски». Про то, что в MI6 ищут крысу среди «Белых касок». Подозревают кого-то в руководстве, ищут утечки. На карандаш взяли самого Ле Мезюрье. А в Турцию отправляется какой-то тип, кажется, из Израиля, с проверкой. Я толком ничего не понял. Но передаю дословно.

— Главное, чтобы я понял, — Ермилов нахмурился.

Он знал, что Горюнов просто так рассказывать ничего не станет. Если Петр никак не прокомментировал откровения курда и все же передал через третье лицо, пусть и обладателя допуска, информацию, полученную от агента из «Белых касок», значит, намекал на что-то. Ермилов попытался свести воедино полученные за последнее время сведения о курде и ситуацию вокруг него и вот эту последнюю вводную. Пока мозаика не складывалась в подобие цельной картины.

«Агент вообще-то наш, а не УБТ. А Горюнов пользуется своими связями и узнает информацию там, в Сирии, из первых рук, — с раздражением подумал Ермилов. — Петр ничего не упускает, все крошки подбирает. Но какая связь?.. Почему именно сейчас, в преддверии возможного наступления Турции на курдские территории, начинается шевеление в Израиле, якобы связанное с „Белыми касками“? Это, возможно, внешний формальный повод поездки моссадовца в Турцию, прикрытие. А это однозначно моссадовец. Или в самом деле ему приспичило проверить организатора „Белых касок“? На что намекает Горюнов? Что Израиль — сторона тайных переговоров США с Турцией? Это вполне возможно, учитывая тотальное влияние Израиля на США и в целом на Ближнем Востоке. Израильтяне затаились в тени, когда Штаты бомбили Багдад, ставший родным для Горюнова, когда вешали Саддама, убивали Каддафи, влезли в Сирию; когда президент Сирии отказался от катарско-турецкого газопровода, который должны были провести по их территории; свергали правительства во время цветных революций в ненавистных им арабских, мусульманских странах, строили козни против Ирана и продолжают интенсивно давить персов санкциями».

Егоров рассматривал зависшего, как древний компьютер, шефа. Ждал, но ничего на его лице не прочел.

К чему Горюнов приплел «Белые каски»? Об этом Василий тоже размышлял. И в самолете, когда летел в Москву, и два выходных по прилету. Хотя дома ему было не до Горюнова и белокасочников.

Приходилось отстаивать в хрущевке свой микро-Курдистан, а Виктория, как янычар, пропилила ему черепную коробку бензопилой претензий. Проведя трепанацию черепа, она капала непосредственно на мозги, ее слова затекали в извилины и действовали усыпляюще. А если Егоров таки во время ее нотаций задремывал, кое-как примостившись на животе, чтобы не сорвать дренажную трубку со спины и чтобы не испытывать постоянную ноющую боль в лопатке, Вика возмущалась, что он равнодушный и никого ему не жалко.

Василий знал весь перечень обычных претензий и слушал их вполуха. До тех пор пока супруга не касалась в своих речах вопросов разоружения. Тут он взвивался кречетом и заявлял в категоричной форме, что есть вещи, которых он как мужчина не потерпит. Виктория информировала, что она как женщина и без того слишком многое от него терпит. Затем они оба сопели от обиды и расходились по углам, насколько это возможно в крошечной хрущевке. Валерка в это время резался в компьютерные игры, прекрасно зная, что сопеть они будут недолго. Отец захочет есть, а мама — хохотушка, она в принципе долго дуться не умеет. Они уйдут на кухню пить чай, и оттуда будет то и дело раздаваться смех.

…— Шеф, а что с Карваном? Нам ведь он нужен живым и невредимым до зарезу. Только за его безопасность ратует Салар. Наш человек там скажет их службе безопасности, что мы ошиблись? Как в анекдоте. Как-то несерьезно. Такими вещами не шутят. Как бы после таких слов не взялись и за нашего человека. Карван был авторитетным командиром, и вдруг такие беспочвенные обвинения.

— Думаю, нашему человеку там виднее, как поступить. Кстати, он и не наш, а СВР. Но суть не меняется. Карвана надо вывозить. Может, удастся организовать его побег, если он захочет бежать.

Весна 2019 года. Иран