Сиротка

— Тебе нужно выучить другие оперные арии к следующему лету. Я твердо решила представить тебя директорам театров. Потом, получив признание на родине, ты сможешь рассчитывать на контракты в Европе. Я мечтаю посетить Италию со своей любимой дочерью. Ты будешь петь в Ла Скала в Милане, мы побываем в Венеции… Быть может, возьмем Ханса с собой? Он будет аккомпанировать тебе на фортепиано. Вы уже привыкли работать вместе.

Эрмин вздохнула. Однако было видно, что слова матери не доставили ей удовольствия.

— Прошу тебя, дорогая, не хмурься! Я не хотела спешить с этим разговором, чтобы тебя не смущать, но это надо сделать. Я хочу поговорить с тобой о Хансе. Несколько дней назад я сказала тебе, что он в тебя влюблен. Это правда. Я задала ему прямой вопрос, и он ответил. Но он полагает, что ты к нему безразлична, что он тебе не нравится. Он молча страдает, хотя я пообещала, что поговорю с тобой о нем.

— Ханс очень милый, мама. Но я считаю, что он слишком взрослый для меня. Он годится мне в отцы!

— Знаю. Он тоже говорил об этом. Это доказывает, насколько он деликатен. Он понимает, что ты еще очень молода. И он готов подождать год или два. Дорогая, хотя бы подумай об этом! Если ты все-таки выйдешь за него, то получишь самого нежного и уважительного супруга в мире! Признай, он очень элегантен, образован и просто само очарование!

— Ты целыми днями хвалишь его, мама, — возразила Эрмин, рассеянно глядя в окно. — Он нравится мне, но совсем не так, как мужчина должен нравиться женщине.

Ветер раскачивал кроны деревьев. Шел дождь. Эрмин уже мечтала о длинных снежных месяцах, которые не позволят Хансу выезжать из Роберваля, чтобы давать ей уроки вокала. В прошлый четверг робкий пианист расхваливал ее на все лады. Объясняя, как выполнять дыхательное упражнение, он коснулся рукой ее груди. Девушке запомнилось это неоднозначное прикосновение, поскольку она испытала одновременно смущение и отвращение.

— Мама, мне совсем не хочется выходить замуж за Ханса, — заявила она категоричным тоном. — Ни через год, ни через два. Никогда! И я не хочу путешествовать.

— В твоем возрасте это захватывающий опыт — открывать для себя мир. Многие молодые люди мечтают об этом. Ты ведь не можешь всю свою жизнь просидеть в Валь-Жальбере. Это просто смешно!

— А почему нет? Тем более теперь, когда ты купила такой чудесный дом! — возразила девушка. — Мне будет приятно жить здесь с тобой, в тишине и покое. Иногда ты ведешь себя, как Жозеф. Он хотел, чтобы я пела во всех роскошных отелях на берегу озера Сен-Жан, и даже в Ла Бэ и в Шикутими. Хотел, чтобы я записала диск. А у тебя другая навязчивая идея — представить меня директорам театров, увидеть на сцене исполняющей оперные арии. Ты никогда не думала, что нужно спросить у меня: а понравится ли мне это?

— Тише, дорогая, успокойся, — проговорила Лора смущенно. — Все, о чем я говорила, всего лишь планы — как предложение путешествовать, так и брак с Хансом. Нам некуда торопиться. Послушай, я хочу одного — чтобы ты была счастлива. Я никогда не стану тебя принуждать. Даже если ты откажешься петь, я приму это и пойму. Но ведь у тебя восхитительный голос! Это дар неба, дорогая.

Молодая женщина с трудом сдерживала слезы. Эрмин вдруг стало стыдно за то, что она дала волю чувствам и расстроила мать. Лора не могла понять ее решимости остаться в поселке, да это и неудивительно. Мать предлагала ей увлекательную и обеспеченную жизнь, но в этой жизни не будет места Тошану. А это было для нее невыносимо.

— Мне очень жаль, я не хотела тебя обидеть. Мама, мне тоже нужно кое-что тебе рассказать. Я скрыла от тебя нечто очень важное, — призналась девушка. — Я хочу остаться в Валь-Жальбере, потому что влюблена в юношу, который живет далеко отсюда. Мы пообещали принадлежать друг другу. Он вернется в июле. Я все время думаю о нем и считаю его своим женихом. Я очень сильно его люблю. Он пообещал, что не женится ни на ком, кроме меня, потому что ни одна другая девушка не смогла покорить его сердца.

— Кто он, этот юноша? — спросила ошеломленная Лора. — Тебе следовало сразу рассказать о нем. Сколько раз вы встречались?

Дрожащая, с порозовевшим от волнения лицом, Эрмин начала свой рассказ:

— Это сын того самого золотоискателя, который приютил вас с отцом. Его зовут Тошан Дельбо. Мы встречались четыре раза. Два первых раза — больше года назад, но в начале прошлого лета мы снова встретились в каньоне, где я гуляла с Шарлоттой. Он был очень внимателен к бедняжке, носил ее на плечах…

Девушка частично пересказала матери их разговор, не забыла упомянуть и то, что сказал ей Тошан. Ее глаза сияли. Но она сохранила в тайне прекрасный поцелуй, который соединил их лучше всех обещаний мира. Несмотря на постигшее ее разочарование, Лора решила, что не стоит недооценивать силу чувств своей дочери. В таком разговоре нужно взвешивать каждое слово, быть особенно осмотрительной. Эрмин только что доказала, что может взбунтоваться. Под обличьем ласковой и послушной девушки скрывалась страстная натура.