Сиротки

– Лишка, я вижу его! Он там, у крепостной стены! Томи! – заорала Тлапка и отскочила от бойницы: – Нужно догнать его, бежим скорее!

Девушки бросились прочь из замка, преодолевая коридоры и лестничные пролеты прыжками, едва не расшибаясь о камни и мусор. Вскоре Шарка отстала. Длинноногая Тлапка была быстрее и выносливее и уже неслась по полю в сторону пролома в крепостной стене, откуда они вчера пришли.

Шарка выбежала наружу. Холодный ветер бросил ей в лицо сноп ледяных капель – остатки дождя с ветвей деревьев. Серый утренний свет ударил по глазам, как плеть. Она споткнулась, упала на колени, крепко выругалась, чувствуя, как пальцы скручиваются, сведенные знакомой судорогой магии. Потом неуклюже встала, подняла голову – и сердце ее провалилось.

Из-за крепостной стены на нее были нацелены не менее дюжины арбалетов и луков – как в тот день, когда она стала ведьмой… Правда, теперь арбалеты не дрожали, и лиц стрелков она не видела. Из дыры в стене выскочил воин с обнаженным мечом; он двигался так быстро, что Шарка не успела понять, как и когда Тлапка оказалась в его руках, а клинок у ее шеи. Подумать Шарка тоже не успела – в ту же секунду вскинула руку, сжатую, как когтистая лапа, а за рукой взлетела ее свора.

Воин, наверное, тоже ничего не успел понять: тени не медлили ни мгновения. Одна часть своры впилась в его правую руку, другая – или это была одна тень со множеством голов? – схватила за левую. Затем псы мрака потянули руки каждая в свою сторону. Ужасный вопль сотряс лес, и на лицо оцепеневшей от ужаса Тлапки хлынула кровь вслед за жутким треском разорванных костей и плоти. Бездыханное тело рухнуло. Другие воины, уже было вышедшие из-за крепостной стены на пустырь, замялись: тени обратили к ним свои чудовищные пасти, головы и руки…

Раздались громкие щелчки: арбалетчики спустили тетивы. Но, подобно тому как это было в Тхоршице, арбалетные болты застряли в плотном мраке, в котором растворилась и сама ведьма. Залп за залпом, болт за болтом останавливала густая тьма, пока тени скалились на воинов, а те медлили в нерешительности…

– Нет! Остановись! У них твой брат!

Шарка обернулась к Тлапке. Сидя на коленях, залитая кровью, та указывала куда-то себе за спину, в сторону пролома в стене. Невысокий человек выступил вперед – тени отпрянули от него, нерешительно оборачиваясь на Шарку. В руках у чужака болтался Дэйн.

Этого не может быть! Только не опять! Только не снова! Шарка бессильно упала на колени; облако вокруг нее поблекло, лишь остался дрожать в воздухе едва заметный тонкий купол. Впрочем, арбалетчики уже прекратили стрелять. На поле высыпало множество вооруженных воинов в латах и кольчугах – Шарка ничего не понимала в военном деле, но даже ей было ясно, что это уже не перепуганная стража, что в панике разбежалась от нее в Тхоршице.

Тени растерянно отступили, рассеялись по полю вокруг своей хозяйки, которая уставилась на мальчика в руках лысого воина. У самого лица Дэйна тускло блестел нож; его острие целилось мальчику в левый глаз. В лице воина не было ни страха, ни ярости, ни жажды крови, и руки его не дрожали.

Тлапка шумно вздохнула: ее снова схватили, заломили за спину руки и набросили на шею удавку.

– Сдавайся, девочка!

Сильный мужской голос разрезал тишину: до сего момента все происходило в полном молчании. На пустырь вышел огромных размеров бородатый мужчина со взглядом победителя. Кажется, он один был безоружен и не носил ни лат, ни кольчуги, но уверенная походка и стать выдавали в нем главаря отряда. Он подошел к Шарке медленно, как к загнанному в угол животному, показывая пустые ладони.

– Отгони своих тварей и давай поговорим спокойно. Мы уже поняли, на что ты способна, но и сами не пальцем деланые. Будешь упрямиться – прикажу зарезать твоего брата и подружку. Понимаешь меня?

Он сделал еще один широкий шаг и оказался метрах в пяти от Шарки… Тени собрались перед ним плотной стеной из пастей, горящих глаз-лун, рук, лап, когтей и клыков. Великан замер, но его лишенный страха взгляд все еще был направлен за спины тварей, к Шарке.

– Ты меня понимаешь? – надавил он. Лысый воин с бесцветным лицом сильнее сжал Дэйна. Кричать или стонать мальчик не мог, но гримаса боли и ужаса исказила его лицо, как совсем недавно, когда в дюйме от этого лица другой человек замахивался сапогом с железным носком…

Шарка зажмурилась, все еще сидя на коленях в холодной мокрой траве, окруженная псами тьмы. Перед ее мысленным взором вспыхивали один за другим образы: тело Душана в сене, Пригожа с мясом вместо лица, капитан, которого стаскивает с лошади и добивает ее свора… Водоворот безумия, криков, слез и боли – вот он, снова!

– Не заставляйте меня делать это, – пробормотала она. – Вы этого не хотите.

Ее рука в кармане уже крепко сжимала кольцо.

– Твоя правда. Не хочу, – ответил воин, подбираясь ближе еще на шаг. Твари заволновались, ощерились, готовые в любую секунду вцепиться во врага, но тот не дрогнул. – Так что давай поговорим.

– Сначала отпустите моего брата и подругу.

– Здесь будет по-моему.