Сиротки

– Какого хрена здесь происходит? – вскричал звонкий голос – и Латерфольт с силой оттащил Шарку от Тлапки. Рядом уже вырос встревоженный Фубар, положив руку на рукоять меча. Латерфольт оттолкнул Шарку себе за спину. – Ну? Я жду ответа!

– Ничего, – прошипела Тлапка, зажимая перевязанное плечо. – Обычная девичья ссора.

– Да? В окружении демонов из тьмы и мрака?!

На шум уже сбежались Тальда и еще несколько егерей.

– Ты собиралась убить Шарку? – спросил Латерфольт. Шутками в его голосе и не пахло. – Отвечай, Тлапка, ты слышала меня!

– Нет, – выдохнула та. – Демоны просто появляются, когда я расстроена.

– Все хорошо, Латерф, – произнесла Шарка и отстранилась от егермейстера. – Это я наговорила лишнего.

Латерфольт сощурился, изучая попеременно то одну, то другую, а затем осторожно подхватил Шарку под локоть:

– Задира, если ты еще раз позволишь себе такую вспышку, то я… Если честно, ничего не смогу тебе противопоставить. Но ты будешь с этим жить. Пойдем, Шарка.

Он проводил ее обратно к костру. На Фубара и Тлапку ни Латерфольт, ни Шарка больше не взглянули.

Через два дня они вышли к дороге – и одиночество их маленького отряда наконец-то закончилось. Дорога была наводнена людьми: семьи, ватаги таких же егерей, какие-то строители с тяжело нагруженными телегами; иные в тряпье, иные хорошо вооруженные и одетые, но все как один – оживленные и шумные, без намека на враждебность. Каждый, кто видел Латерфольта, вскидывал руку в приветствии Яна Хроуста и орал как сумасшедший так, что эхо надолго повисало над каменной долиной. Шарка и Дэйн, отвыкшие от людей, которые не стремились поймать или убить их, прижимались к шеям лошадей, стараясь стать менее заметными. Но вскоре тревога прошла. Сестра и брат перестали воровато озираться по сторонам, и оба ощутили прилив искренней, свободной радости, несущей в пляс.

По обе стороны широкой долины возвышались высокие голые скалы, неприступные и отвесные, как крепостные стены; южный ветер часто приносил запах соли. Когда Тарра сообщил Шарке и Дэйну, что прямо за скалами плещется море, те не поверили своим ушам. «Мы что, правда увидим море?» – спрашивал Дэйн по десять раз в час, и Шарка неуверенно, словно во сне, говорила: «Ну, раз Тарра так сказал», пытаясь понять, в чем заключается шутка, если это все-таки она.

Впереди дорога уходила в туман, похожий на облако, которое вдруг решило опуститься в долину отдохнуть. Очертания людей, лошадей, телег исчезали в белом мареве, словно их никогда не было; казалось, туман проглатывает даже голоса и звуки. Егерей облако не пугало и не удивляло. Латерфольт с каждым шагом веселел, с трудом сдерживаясь, чтобы не погнать лихоти как можно скорее.

– Вы скоро увидите кое-что грандиозное, – заговорщицки подмигивал он Дэйну.

– Море? – перевела Шарка вопрос брата.

Латерфольт расхохотался.

– Море здесь – самое меньшее из чудес, дорогие мои! Мы можем быстрее? – Он метнул взгляд на телегу и цыкнул. – Нет, видимо, не можем. Ну и ладно! Ах, хочу поскорее увидеть ваши лица…

Облако становилось все ближе; наконец отряд Латерфольта остался с ним один на один. Как ни пыталась Шарка разглядеть в тумане телегу, в которой сидела большая семья с кучей детишек, молочно-белая муть надежно скрывала всех. Латерфольт, ведший отряд, спрыгнул с седла и опустился на колени, рассматривая что-то на земле.

– Эй! – Он обернулся и махнул Шарке, Дэйну и Фубару. Тлапка, сидевшая в телеге, не шелохнулась, уставившись в туман пустым взглядом. С той ночи они с Шаркой больше не заговаривали: Шарка старалась держаться как можно дальше от телеги, Тлапка тоже не искала встречи.

Дэйн и Фубар спешились и нагнулись к земле, рассматривая то, на что указывал палец Латерфольта. Шарка не сразу поняла, что видит длинную вязь рун, выбитую прямо в камне. Тонкая, как нить, она уходила в стороны, насколько хватало взгляда. Читать ни Шарка, ни Дэйн не умели, но даже им было ясно, что написанное лаконичными и угловатыми глифами – не бракадийский.

– Поприветствуйте Нить Завесы! – торжественно провозгласил Латерфольт. – Это наши неприступные врата. Нить тянется на многие мили, обнимая Тавор и закрывая его от злых глаз. Только тот, кого действительно позвали из города, может попасть в него.

– Ну и сказочник же ты! – усмехнулся Фубар.

– Я сам их и вырезал, дружище, – неожиданно ответил Латерфольт. – Полгода ежедневного ползания на коленях – и я горжусь этим больше всего, что сделал в жизни!

– Чушь! – фыркнула Тлапка. – Только кьенгар сумел бы…

Хинн резко встал, перемахнул через Нить и исчез в облаке.

Ни тени, ни отзвука его громкого голоса – ничего не осталось от егермейстера. Туман растворил его без остатка. Шарка с приоткрытым от изумления ртом обернулась на спутников. Никто, кроме опешивших Фубара, Дэйна и Тлапки, не удивился, словно люди исчезали перед ними в воздухе каждый день.

– Иди за ним, – сказала Тальда. – Не бойся, ничего не случится.

– Шарка, – простонала вдруг Тлапка. – Прошу тебя…