Сиротский дом

– Ну, и кого же в итоге назначили Майской Королевой?

– Бетси Хэншоуи! – Это имя Рита буквально выплюнула.

– Бетси Хэншоуи? Это ее родителям принадлежит продовольственный магазин возле железнодорожной станции?

– Да.

– А кто будет играть принцессу-наследницу?

– Милли Литтл.

– Это дочка мясника?

– Да! До чего же я их всех ненавижу! – взорвалась Рита и снова горько заплакала.

Она проплакала почти весь вечер и плакала почти так же горько, как в тот злосчастный день «имени мышки Молли», которую Клара тогда по незнанию выстирала. Увы, на этот раз рядом не оказалось Морин, которая сумела бы Риту утешить. А когда Клара за чаем заговорила о том, что все они одна семья и вместе преодолеют любые трудности, Рита чуть не захлебнулась в рыданиях.

– Вы ведь знаете, что такое единство?

– Как в команде «Манчестер Юнайтед»? – спросил Билли. – Вот ведь БРЕД!

– Единство означает, что мы все делаем вместе. Вместе работаем, вместе друг о друге заботимся. А сегодня это особенно важно для Риты, – прибавила Клара, – в самый черный для нее час.

Всем очень понравились эти торжественные слова, а Барри тут же весьма похоже изобразил Черчилля. Алекс, разумеется, притащил свою энциклопедию, чтобы процитировать его знаменитую речь. Даже Терри прониклась сочувствием к Рите, сбегала в сад и принесла несколько собственноручно выращенных ею слив. И Клара сказала, что она очень горда тем, как ее дети умеют сопротивляться обстоятельствам и ни в коем случае не унывать.

– Сопротивляться обстоятельствам? – переспросил Барри.

– Это означает, что даже если тебя другие все время сбивают с ног, ты все равно поднимаешься им назло, – пояснил Алекс.

– А может, было бы лучше, если бы другие перестали сбивать тебя с ног? – спросила Терри.

– Да, – согласилась с ней Клара, – это, конечно, было бы лучше.

А Рита все продолжала плакать. Если бы конкурс на звание Майской Королевы был основан на умении лить слезы, она бы намного опередила всех прочих претенденток.

– Я так хотела нарядное платье надеть!

– Я знаю, милая.

Пора было ложиться спать, и Клара прилегла рядом с Ритой, но утешать ее почти не пыталась. Простыни все время сбивались, одеяло было колючим, и Клара тосковала по своей кровати с уютным красным стеганым одеялом.

– Ну, скажи, детка, что я могу для тебя сделать? – спросила она.

– Я бы сразу повеселела, если бы у меня был кролик, – тут же заявила Рита и угрожающим тоном прибавила: – Только настоящий! Или собачка. Ведь наших рыбок ты отдала-а… – и слезы полились снова.

Клара не стала напоминать ей, что целых три дня она и не замечала, что рыбок в Грейндже больше нет. Сейчас это было ни к чему.

А Рита вдруг сказала, сжимая ее руку:

– Я ведь думала, что если буду Майской Королевой, то в газетах напечатают мою фотографию, и мама увидит ее и придет за мной.

– Бедная ты моя детка! – Господи, да она ведь все еще верит, что такое возможно! Клара прижала к себе девочку и немного ее побаюкала. Рита была такая маленькая, худенькая, и какое же тяжкое горе на нее свалилось. Но все же когда-нибудь ей придется с этим смириться.

– Ничего, вот на будущий год… – начала было Клара, но ее слова лишь вызвали у Риты новый приступ рыданий. Когда тебе десять, вполне может показаться, что до будущего года еще, по крайней мере, лет сто. И Кларе, конечно, следовало бы это знать.

На следующий день Клара пошла в школу. На игровой площадке было полно детей, которые носились как сумасшедшие, предвкушая каникулярную свободу. Кларе было страшно неловко предъявлять школе какие-то обвинения, однако она не смогла придумать ничего иного, чтобы заступиться за Риту. Секретарша в приемной директора нервно порозовела, увидев Клару, и без возражений ее пропустила, объяснив, где найти классную руководительницу, мисс Фишер. Клара брела по коридорам, с каждым шагом теряя уверенность в себе. С мисс Фишер она еще ни разу не встречалась, но знала, что Рита особой неприязни к ней не выказывает.

Ритин класс был самым заурядным, только почему-то показался Кларе темноватым. На доске мелом было написано: Я БУДУ СЛУШАТЬСЯ МОЕГО УЧИТЕЛЯ. МОЙ УЧИТЕЛЬ ЗНАЕТ ЛУЧШЕ. От этих изречений веяло какой-то старомодностью, что особых надежд не вселяло, но ведь внешнее впечатление могло оказаться и обманчивым.

Мисс Фишер носила очки с маленькими овальными стеклами и белую блузку в викторианском стиле, которая, вполне возможно, и впрямь сохранилась с тех времен – блузка выглядела почти такой же старой, как и сама мисс Фишер. Появление Клары, видимо, вызвало у нее сильнейшее потрясение, она даже подпрыгнула, причем довольно легко, оторвав обе ноги от пола, а потом, сложив руки на груди, спросила:

– У вас назначена встреча со мной?