Сиротский дом

Я не буду плакать, ни за что не буду. Только, пожалуйста, не надо говорить со мной таким добрым голосом.

К счастью, добротой мистер Соммерсби как раз не отличался. А потому сказал довольно жестко:

– Хорошо. Приведите его на следующей неделе сюда. Нужно заполнить и подписать кое-какие документы.

– Я должна обязательно привести к вам Питера? – Клара сильно сомневалась, что Питер согласится.

– Да, он должен обязательно при этом присутствовать.

– Хорошо.

– Так полагается по протоколу. Это займет всего несколько минут.

– Правда? – Клара испытала облегчение, чего никак не ожидала, и спросила: – Это ведь не такое уж… необычное требование?

– Необычное. Но отнюдь не неслыханное.

– Это очень хорошо. – Она вспомнила, как приводила Билли и Барри в Совет после того, как они сбежали от усыновителей. Тогда все отделались легким испугом, но на этот раз, похоже, все будет гораздо серьезней.

– Ну что, – снова бодрым тоном заговорил мистер Соммерсби, – живете ожиданиями декабрьских событий?

– Декабрьских событий?

– Я имею в виду вашу свадьбу с мистером Уайтом!

Клара что-то радостно пискнула, сказала на прощанье все необходимые слова и, наконец, повесила трубку. Как всегда, пришлось говорить именно то, что требовалось властям предержащим. Но так было гораздо проще, чем оказывать этим властям бессмысленное сопротивление.

Глава тридцать седьмая

Приготовления к свадьбе шли полным ходом и были похожи на танк «Шерман», сметающий на своем пути любые препятствия. Боже мой, думала Клара, ведь свадьба еще только в декабре, а уже столько всевозможных хлопот! Столь многое нужно организовать! Джулиан с невероятной заинтересованностью и пристальным вниманием вникал во все детали. Кларе следовало бы догадаться, что все будет именно так, после той суеты, которую он устроил, организуя вечеринку по случаю их помолвки, и все же его невероятная активность ее по-прежнему изумляла. Джулиан явно не относился к числу тех мужчин, которые говорят: «А это пусть будет так, как захочет невеста». (Вот Майкл был именно таким! Майкл всегда говорил: «Как тебе будет угодно, дорогая! По мне так все прекрасно».)

Впрочем, некоторые решения Джулиана показались Кларе несколько странными.

– Итак, цветами займется миссис Гаррард. Я знаю, ты ее недолюбливаешь, но она в этих делах разбирается очень неплохо.

– Дело не в том, что она не нравится мне, а в том, что я ей не нравлюсь.

Джулиан усмехнулся.

– Ну, зато я ей нравлюсь.

– И что это означает?

– Господи, Клара! Ты сегодня как-то слишком болезненно на все реагируешь.

А Клару действительно все раздражало. С тех пор, как она услышала признание Питера, все вокруг было словно накрыто серой тоскливой пеленой тумана.

И беспокоил ее не только Питер. Теперь ее озабоченность вызывал каждый ребенок. Что еще она упустила? Некоторые из ее тревог были старыми и как бы слегка поношенными, ставшими почти привычными: например, то, что Пег после того «инцидента с коровами» больше так и не сказала ни слова; или то, что Терри предпочитает носить мальчишечьи штаны или шорты; или то, что Рита по-прежнему плачет и тоскует по матери. Эти тревоги стали как бы уже «классическими», им Клара перманентно уделяла время, но были и новые поводы для волнений: практически полное отсутствие прогресса в развитии близнецов или проблема денег на новую школьную форму для подросшего Алекса. Как только притухал один повод для беспокойства, тут же на горизонте появлялись другие. Иногда Кларе казалось, что внутри головы у нее часы-кукушка, и эта кукушка то и дело готова выскочить и напомнить ей, что она еще должна немедленно сделать.

Джулиан попытался заинтересовать ее вариантами свадебного меню – миссис Уэсли считает, что нужна утка, но только не слишком жирная, – но сдался, когда они еще и до десерта добраться не успели.

– Я скоро приду в себя, – заверила его Клара. – Как только состоится заседание Совета насчет Питера и я избавлюсь от этой проблемы, я снова буду целиком в твоем распоряжении.

– Хотелось бы мне знать, хоть когда-нибудь «Шиллинг Грейндж» перестанет стоять у меня на пути?

Даже у Клары стали появляться похожие чувства. Два провала подряд (потому что о Морин она, конечно же, не забыла, разумеется, нет!) и, возможно, зреют новые неудачи. А ведь она еще десять месяцев назад прекрасно понимала, что не годится для этой работы. Однако по глупости решила, что сумеет все переменить. Ну и что? Она и впрямь многое здесь переменила, вот только, похоже, отнюдь не к лучшему.

Ох, Питер!