Сироты на продажу

Пия глянула на Финна, который пожал плечами и упрямо зашагал дальше. Ребекка с большой охотой согласилась помочь, вероятно из чувства вины, но она могла перепутать дорогу. Что сказали бы доктор и миссис Хадсон, узнай они, что Пия с Финном блуждают по городу с Ребеккой, а не ушли на вечернюю прогулку, как девушка сказала хозяевам? Пия решила не выкладывать им правду о бывшей прачке, пока не убедится в ее честных намерениях.

В конце переулка они повернули налево, прошли еще один квартал и пересекли широкую оживленную улицу. Пия понятия не имела, в каком районе они находится, но здесь было куда приятнее, чем в южных кварталах Филадельфии. Вдоль дороги выстроились многоэтажные дома с массивными портиками, по чисто выметенным тротуарам мужчины в шерстяных пальто прохаживались под ручку с дамами в широкополых шляпах. Интересно, как сестре Уоллис удалось заработать на квартиру в таком месте? Благодаря торговле младенцами?

На углу Ребекка наконец остановилась и указала на кирпичный дом на противоположной стороне улицы.

— Здесь, — сказала она. — Когда я пришла, сестра Уоллис стояла на крыльце с пожилой парой и двумя маленькими мальчиками. Она поцеловала детей, и старики увезли их в коляске на прогулку. Только после их ухода сестра отвела меня в квартиру и вручила пакет.

У Пии сильно забилось сердце. Она не говорила Ребекке об Олли и Максе, сказала только, что ей жизненно важно найти сестру Уоллис.

— Говоришь, два мальчика?

— Да, — подтвердила Ребекка.

— Какого возраста?

Женщина пожала плечами.

— Не знаю, месяцев шесть-семь. Малыши были тепло укутаны, я их толком не рассмотрела.

Тротуар под ногами у Пии поплыл. Она схватилась за руку Финна, чтобы не упасть, и юноша поддержал подругу. Возможно, сестра Уоллис все-таки не продала Олли и Макса, а забрала близнецов себе. Не исключено, что они по-прежнему здесь, в Филадельфии, в этом самом здании. Пия с трудом выдавила:

— Может, близнецы?

Ребекка наморщила лоб, раздумывая.

— Да, пожалуй, похожи. Правда, один был чуть побольше.

У Пии чуть не разорвалось сердце. Олли родился на две минуты раньше Макса и всегда был крупнее. Похоже, Ребекка действительно видела ее братьев. Сестра Уоллис с двумя мальчиками-близнецами — это не может быть совпадением.

— Вперед, — сказала Пия и решительно направилась через улицу к кирпичному зданию. Ребекка и Финн последовали за ней.

— Что ты собираешься делать? — поинтересовался Финн, догоняя подругу.

— Постучать в дверь и спросить, где мои братья, — ответила Пия.

— А если она здесь больше не живет? — возразил Финн.

— Мы никогда этого не узнаем, если будем стоять на улице.

— О чем ты говоришь? — не поняла Ребекка. — Сестра Уоллис забрала твоих братьев?

— Да, — глядя прямо перед собой, заявила Пия. Рассказывать всю историю было некогда.

— А если это не Олли и Макс? — засомневался Финн.

Пия даже не стала отвечать. Кто же еще это может быть? Сестра Уоллис никогда не говорила миссис Хадсон, что у нее есть дети, только твердила об умершем сыне и о том, как любит помогать сиротам. Хотя она не столько помогала, сколько воровала чужих детей.

Когда дошли до крыльца, Пия взлетела к двери подъезда, перемахивая через две ступени, и ворвалась внутрь. На стенах темного вестибюля затрепетали рекламные листовки и объявления.

— Какой номер квартиры? — спросила девушка Ребекку.

Та побледнела как полотно.

— Я… не помню. Мне так не терпелось увидеться с сыном, что я была не в себе. Но уверена, что сестра жила на втором этаже.

Пия взглянула вверх, собираясь с силами, потом взялась за перила и начала решительно подниматься.

— Значит, будем проверять каждую квартиру, пока не найдем нужную.

На площадке второго этажа она постучала в первую дверь и огляделась, стараясь отдышаться. На лестницу выходили четыре двери. За одной из них могли находиться Олли и Макс, ответы на шестилетние поиски. Финн и Ребекка молча встали у Пии за спиной. Девушка боялась оглянуться на них, чтобы не разрыдаться. Она подняла подбородок, расправила плечи, постучала снова и приложила ухо к двери.

— Там кто-то есть, — сказала она и сделала шаг назад.

После некоторой возни дверь открылась. На пороге стояла высокая хмурая женщина, стиснув под горлом воротник халата; через плечо была переброшена длинная светлая коса. Лицо покрывала нездоровая бледность, под усталыми глазами набухли мешки.

Это была сестра Уоллис.

От неожиданности Пия застыла, не зная, что делать. Она словно разучилась двигаться и говорить. Девушка в первый раз видела сестру Уоллис без униформы, в домашней одежде и шерстяных чулках, и сейчас женщина выглядела моложе и беззащитнее, чем запомнилось Пии. Никакая не преступница, ворующая и продающая детей, а скорее милая простушка, которая приносит суп больной соседке. Но Пия знала, что за человек перед ней. Она шагнула к мнимой сестре, готовая оттолкнуть ее, чтобы войти в квартиру. Сестра Уоллис узнала Пию и переменилась в лице, изумленно ахнула и попыталась закрыть дверь.