Система Ада

По этому, как он официально и глумливо именовался в местной картографии, «Подземному переходу» идти было довольно тяжело. В одном месте с потолка сорвался, слава богу — небольшой, камень и прямо Александру Савельеву, не имевшему каски, по башке. В другом Равиль неудачно споткнулся и ушиб голень. Боль пережидали вместе, сочувствуя и снова перекуривая.

Стикс. Неширокая, медленная, холодная черная речка. Они стояли в просторном гроте на берегу, всего на полметра возвышающемся над потоком. Правее берега уже практически не было — отвесные стены вместе с потолком снижались над водой почти вплотную к ней. На байдарке не поплаваешь. Непохоже было, что и это — дело рук нумерованных комсомольцев. Наконец-то ребята встретили естественный подземный мир.

Миша машинально взглянул на часы и испустил ругательное междометие. «3:40 pm». Они же шли по Подземному переходу не меньше получаса, перекуривали, рекой любовались. А часы показывают, что прошло всего пять минут. И двоеточие между часами и минутами исправно пульсировало. Миша сердито постучал по стеклу пальцем. «Себе постучи, придурок, — ответил хронометр. — Нормально иду, чего?..»

— Равиль, сколько сейчас времени? — почему-то шепотом спросил Михаил.

— А… Без двадцати четыре, — спокойно ответил товарищ.

— Ой, пошли обратно, ребят, — предложила Катя.

На обратном пути им встретилась странная картинка, вырезанная, очевидно, ножом в мягкой стене из песчаника. Человеческая фигурка без лица и без ножек. Рядом была выцарапана надпись на латыни:

«HOMO — HUMUS».

Здесь, в экстремальном подземелье, казалось — какую чушь ни выцарапай, все получится глубокомысленно. Рядом с надписью была выжжена кротовая жопа, никуда не указывающая, просто так.

Немного поплутав, вернулись и, мысленно подгоняя примус, с остервенением набросились на гороховый суп из концентратов. День, конечно, выдался тяжелый и начался слишком рано. Когда, помыв с Катей посуду, Саша взялся за гитару, то оказалось, что не игралось и не пелось. Он пощипывал струны, то ли настраивая, то ли просто так. Вдруг в темноте главного входа в грот, освещенного из экономии всего одной свечой, мелькнул луч мощного фонаря. В проходе показалась лохматая голова и сказала:

— Здорово.

Следом появился весь человек — в добротном черном, должно быть, пожарном комбинезоне, с хорошим фонарем в руках. Вошедший был довольно высок и костляв, имел редкую клочковатую бороду.

— Ой, какие люди! — воскликнул Василий. — Крот!

— Здравствуйте, мы много о вас слышали, — торопливо проговорила Катя, но Крот даже не повернул к ней головы.

Он присел рядом с Василием, и тот протянул руку знаменитому пещернику.

— Здорово, Петь.

— Ты же знаешь — я за руку не здороваюсь. Его выпуклые неподвижные глаза отражали свет свечи как-то замутнено. Хотелось взять мягкую фланельку и протереть эти окуляры.

— Ты где стоишь? — спросил Василий.

— А… там, — неопределенно махнул рукой Крот так, словно в его распоряжении был весь земной шар и расположиться на постой он мог где угодно. Поводил народ по достопримечательностям?

— Конечно. На Водокапе были, в гроте у Саратова, на Стиксе… — ответил Василий.

— Ниже не были?

— Нет… В Систему Крота хотелось бы… Не сводишь?

— Отчего не свести? Свожу. Вы тут, кажется, одни остались. Надолго залезли?

— Не знаю. Может, на недельку…

— Свожу — чего не сводить. Хоть в Систему Ада сведу, — добавил Крот как-то многообещающе.

— Мы что, тут в самом деле одни? — вдруг осведомился Миша.

— Одни, — хищно посмотрел на него Крот, и кротовые глаза вдруг заблестели, точно их обладатель прозрел. — Не считая двоих солдат в Передней. Придурки какие-то. Залезли на десять метров и ждут, что дальше будет. А чего там…

— Крот, пожрать не хочешь? Суп, правда, съели, но вот чай, печенье, паштет.

— Давай.

Пока Крот насыщался, Саша нашел, наконец, нужный строй и запел трагическую песенку «Ой-ё», сочинение «Чайфа». Но никто не подхватил, не поддержал. Катя сидела, уткнув нос в колени, и тихонько посапывала. Равиль тоже, кажется, уже видел сны. Михаил боролся с тяжестью век.

— Хорошо играешь, — похвалил Сашу Крот. — А ты знаешь эту, как ее, «Атланты небо держат»? Недавно услышал песенку…

— Недавно? — удивился Саша.

Даже те, кто почти спал, удивились — как можно было только недавно услышать эту песенку Берковского, написанную лет тридцать назад.

— Чего там наверху новенького? — спросил Крот.

— Да чего там может быть новенького, — пожал плечами Василий. — Война в Чечне.

— В чем?

— В Чечне. Доллар растет по копейке в час. «Спартак» — чемпион. Черномырдин…

Но Крот не стал интересоваться, чего там наверху Черномырдин.

— Ладно. Смотрю — вы тут носом клюете. Завтра увидимся.

— А ты где стоишь? — еще раз попытался узнать Вася.

— Я вас найду.

И Крот исчез.

Мишин подозрительно исправный хронометр показывал шесть часов вечера. Но в сон клонило всех. Если не считать кратковременного и неглубокого отруба в электричке, прерванного к тому же контролерами, то путешественники были на ногах почти двое суток. Поэтому, не сговариваясь, все расползлись по своим спальным мешкам.