Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

Проведенное исследование не подтверждает часто повторяемое мнение, что Устав православных духовных академий 1884 г. и последовавшие ему «Правила для рассмотрения сочинений, представляемых на соискание ученых богословских степеней» 1889 г. значительно снизили научную результативность духовных академий. Статистика защит прямо опровергает это утверждение. Разумеется, определенные проблемы в научно-богословской сфере при действии этих документов возникали. Это были проблемы разного уровня, и относились они как к специфике нормативных актов, регулировавших научно-богословскую аттестацию, так и к самому процессу развития богословской науки. Ряд проблем был связан с отсутствием богословской специализации в духовно-академическом образовании, то есть с недостатками системы подготовки научно-педагогических кадров. Проявлялась и недостаточная опытность духовно-академических корпораций как научных институтов. Нередким следствием этой неопытности был неудачный выбор темы для научного исследования, а также неумение выделить конкретную проблему, требующую научного изучения и ошибки в самих исследованиях. Не следует упускать из внимания и, может быть, излишние опасения, связанные с публичным представлением промежуточных результатов научно-богословских исследований. Однако творческий подъем, подразумеваемый и подготавливаемый еще Уставом 1814 г. и стимулированный Уставом 1869 г., давал результаты и в условиях Устава 1884 г., и в дальнейшем. Приобретаемый опыт позволял совершенствовать процесс научных исследований, введение в научный оборот новых комплексов источников, и включение в палитру научного богословия новых проблем расширяло их тематику. Это сказывалось как на увеличении числа диссертационных работ, представляемых на соискание ученых богословских степеней, так и на их научном качестве и глубине. Статистический анализ подтверждает возрастание результативности богословской науки. Так, например, число докторских и магистерских богословских степеней, полученных за 15 лет действия Уставов 1869 и 1884 г. (1869–1884, 1891–1905), свидетельствует в пользу Устава 1884 г.: докторские диссертации в СПбДА – 9 и 16 соответственно, в МДА – 10 и 19, в КДА – 11 и 8, в КазДА – 10 и 21; магистерские диссертации в СПбДА – 24 и 32 соответственно, в МДА – 21 и 48, КДА – 14 и 29, в КазДА – 15 и 62[1298]. Ко нечно, следует иметь в виду, что в 1890–1900‑х гг. несколько докторских степеней было присуждено не за конкретное исследование, а «по совокупности работ». Так, за 1891–1905 гг. Совет СПбДА вынес 5 таких решений, Совет МДА – 3, Совет КДА – 1, Совет КазДА – 6. При этом часть степеней с такой формулировкой была дана членам духовно-академических корпораций, по тем или иным причинам не представившим докторских диссертаций, но с точки зрения Совета достойных высшей богословской степени. Однако среди докторских степеней этого разряда есть и степени honoris causa, присужденные архиереям, уже не участвовавшим непосредственно в духовно-учебном и научно-богословском процессе, но внесшим вклад в развитие богословской науки.

Неизбежно встает вопрос о связи ученых богословских степеней с церковно-иерархическим служением их обладателей. При действии Устава 1814 г., как неоднократно указывалось, эта связь была весьма сильной: высшую – докторскую – степень имели только лица священного сана, а «Начертание правил» 1808 г. предполагало и магистерскую степень присуждать только тем, кто выскажет намерение принять священный сан. Статистика распределения докторских степеней в эти годы такова: из 28 русских докторов богословия почетную докторскую степень получили 4 архиерея, действительную – 2 архиерея, 14 представителей черного духовенства (13 архимандритов и 1 иеромонах) и 8 протоиереев. Разумеется, многие монашествующие доктора богословия в дальнейшем стали архиереями, и подавляющее большинство архиереев, окончивших академии при Уставе 1814 г., имели степени магистров богословия.