Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

На заседаниях Комитета этот вопрос рассматривался, как и при формировании предыдущего Устава, с двух сторон: ученые степени по небогословским наукам и внутренняя дифференциация богословских степеней. Было высказано предложение: выделить в научно-аттестационной системе церковную историю и церковное право, причем не только на докторском, но и на магистерском уровне. Против специализации степеней, присуждаемых духовными академиями, выступал лишь один член Комитета – профессор КДА В. Ф. Певницкий. Он считал, что не следует ступать на «университетскую» дорогу: богословие едино, дробить его не следует даже на научном уровне[253]. Небогословских степеней решили не просить, вспоминая отрицательный опыт Комитета 1868 г. Но в этом вопросе мнения членов Комитета разошлись более существенно. Председатель Комитета архиепископ Сергий (Ляпидевский), И. А. Ненарокомов и В. Ф. Певницкий стояли за ограничение степеней богословскими науками – по причине специально-богословского характера академий; И. Е. Троицкий, И. Ф. Нильский, В. Д. Кудрявцев желали распространения этого права и на философские науки – по причине их «широкой постановки» в академиях[254].

В окончательном варианте нового Устава православных духовных академий, Высочайше утвержденном 20 апреля 1884 г., специализации подверглась только докторская степень – доктор богословия, церковной истории, церковного права, магистерская же осталась единой – магистр богословия[255]. В комментариях именно такое троякое подразделение высшей степени объяснялось слишком общо: все темы исследований, удостаиваемых докторской богословской степени, могут быть легко отнесены к какому-либо из этих «отделов богословского образования»[256]. Разумеется, следует иметь в виду и упомянутую выше проблему замещения университетских кафедр богословских наук. Введение высших степеней по этим специальностям в духовных академиях давало их обладателям, а следовательно, духовному ведомству, несомненное преимущественное право на замещение указанных университетских кафедр.

Устав 1884 г. давал определенное указание и к решению проблемы ученых степеней для преподавателей небогословских кафедр. Но это указание предлагало старое решение – укладываться в богословскую тематику или получать ученые степени в университетах – без дополнительных комментариев. При этом в Уставе еще раз было подтверждено, что преподавательские кафедры по небогословским наукам могут замещаться лицами, получившими ученую степень доктора или магистра в одном из российских университетов по специальности, соответствующей кафедре[257].

Но, как показали дальнейшие обсуждения, вопрос с составом ученых степеней, присуждаемых духовными академиями, так и не был решен удовлетворительно. Или, по крайней мере, не был достаточно обсужден и объяснен смысл трех сочетаний: богословской ученой степени с небогословской специализацией преподавателя, богословского образования с получением небогословской ученой степени, участия ученого, получившего небогословскую ученую степень, в подготовке ученых-богословов. Кроме того, не было до конца понятно, является единство богословской степени на магистерском и кандидатском уровне лишь следствием замедленного развития богословия по сравнению с другими областями науки, или в этом есть особое значение, требующее осмысления. Поэтому к вопросу о составе ученых степеней возвращались на каждом новом этапе преобразований высшего духовного образования, то есть в 1905–1906, 1909–1910, 1917–1918 гг.

Наиболее ярким было обсуждение этого вопроса в 1905 г. – в Советах академий при составлении проектов нового Устава духовных академий и в 1906 г. – на заседаниях V отдела Предсоборного Присутствия. Предложения строились, как и ранее, по двум направлениям: во-первых, включение в палитру ученых степеней, присуждаемых академиями, степеней по небогословским наукам, во-вторых, усиление специализации внутри старших богословских степеней. Поэтому ниже выделены лишь наиболее важные или радикальные предложения.