Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в.

Так, в записке профессора СПбДА М. И. Орлова, прочитанной на заседании Совета академии 15 декабря 1905 г., автор предлагал давать ученые степени по всем предметам, преподаваемым в академиях[258]. Представители той же академии настаивали на возрождении особого значения словесности в духовных академиях, проявляемого, в частности, в учреждении ученых степеней по словесности[259]. Однако и во всех проектах Советов было предложено усилить дифференциацию ученых степеней, причем распространить ее и на магистерский уровень. Так, Совет СПбДА предлагал давать степени магистра и доктора богословия, церковной истории, философских наук и словесных наук. Советы МДА и КДА предпочитали сохранить исторически выработанную специализацию – богословие, церковная история, церковное право, но дополнить философией и распространить на магистерскую степень. Совет КазДА оказался наиболее щедрым, считая, что в академиях необходима аттестация и докторов, и магистров богословия, церковной истории, церковного права, а также философии, гражданской истории, филологии, а в КазДА еще и востоковедения. В этом Советы, с одной стороны, видели обоснованную констатацию развития специальных областей богословской науки, с другой – подчеркивали важность гу манитарных исследований, проводимых лицами с богословским образованием[260].

Против разделения степеней выступал лишь строгий приверженец Устава 1869 г. – профессор МДА М. Д. Муретов. Он не был доволен даже существующим разграничением докторской степени: богословие обнимает целую группу академических наук (все, кроме церковной истории и канонического права), церковная история – только три, каноническое право – одну. Это неравномерное и неестественное для духовных академий нововведение, по мнению М. Д. Муретова, было сделано под влиянием университетов. А оно не совсем обоснованно для богословской науки, для которой единство имеет принципиальное значение, даже при развитии специальных исследований. Если идти по пути дифференциации, то логическим завершением было бы введение особой докторской степени для каждой области богословия: догматики, гомилетики, Священного Писания Ветхого Завета или Нового, нравственного или пастырского богословия. А затем и других наук, преподаваемых в академиях: доктора педагогики, иностранных литератур, истории философии, психологии, логики, гражданских историй, греческого и латинского языков или вообще философии, гражданской истории, филологии. Первое нарушает единство богословия, на второе академии не имеют должной компетенции[261].