Система природы, или О законах мира физического и мира духовного

Одним словом, ясно, что теологические учения и подлая лесть служителей божества породили деспотизм, тиранию, разврат государей и ослепление народов, которым во имя бога запрещают любить свободу, трудиться для своего счастья, противиться насилию, пользоваться своими естественными правами. Государи, поклоняясь мстительному богу и заставляя других поклоняться ему, в то же время на каждом шагу нарушают его требования своим беспутным образом жизни и своими преступлениями. Действительно, какую картину представляет нравственность людей, выдающих себя за живой образ божества, за его представителей на земле! Разве являются атеистами эти привыкшие быть жестокими и несправедливыми монархи, которые вырывают хлеб из рук голодных народов, чтобы дать возможность роскошествовать своим ненасытным царедворцам - гнусным орудиям своей несправедливости? Разве являются атеистами эти честолюбивые завоеватели, которые, не довольствуясь угнетением своих собственных подданных, несут разорение, бедствия и смерть подданным других государей? Что такое эти цари, обладающие божественным правом управлять народами, как не бессовестные и бессердечные честолюбцы, бесхарактерные и лишенные доблести люди, пренебрегающие самыми элементарными обязанностями, с которыми они даже не желают познакомиться? Что они такое, как не обладающие могуществом люди, нагло попирающие правила естественной справедливости, мошенники, издевающиеся над честными людьми? Император Карл V любил говорить, что, как военный человек, он не может поступать по совести, и исходить из религии. Его генерал маркиз Пескер утверждал, что нет ничего труднее, чем служить одновременно Иисусу Христу и богу Марсу. Вообще нет ничего более противоречащего духу христианства, чем военное дело. Однако у христианских государей имеются многочисленные армии и они постоянно воюют. Мало того, можно утверждать, что духовенство было бы очень огорчено, если бы люди стали буквально следовать правилам Евангелия и заповедям христианского милосердия, так как это нисколько не согласуется с его интересами. Духовенство нуждается в солдатах для защиты своих учений и своих привилегий. Это показывает нам, насколько религия способна обуздывать людские страсти. Есть ли хоть тень искренности в союзах, заключаемых этими обожествленными государями? Встречаем ли мы хоть малейшую подлинную добродетель даже у самых набожных государей? Мы видим, что это просто разбойники, слишком высокомерные, чтобы быть гуманными, слишком сильные, чтобы быть справедливыми, составившие себе особый кодекс из вероломства, насилия, предательства; мы видим, что это злодеи, всегда готовые накидываться друг на друга и вредить друг другу; мы видим, что это какие-то вечно воюющие между собой бесноватые, из-за вздорных пустяков разоряющие своих подданных и вырывающие друг у друга сочащиеся кровью живые куски тела народов; можно было бы сказать, что они стараются отнять друг у друга честь причинить наибольшее количество зла на земле! Наконец, устав от собственных безумств или вынужденные силой необходимости заключить мир, они в лукавых договорах призывают имя божье, готовые нарушить свои самые торжественные клятвы, если только этого потребует их ничтожнейший интерес. ("Нет ничего, что не мог бы возомнить о себе тот, кого славословят как равного богам по своему могуществу".)

Вот какое влияние оказывает представление о боге на государей, называющих себя его образами и утверждающих, будто они обязаны отдавать отчет за свои поступки лишь одному всевышнему. Среди этих представителей божества за тысячи лет с трудом найдется какой-нибудь справедливый и гуманный государь, обладающий самыми заурядными талантами и добродетелями. Отупевшие от суеверия, народы допускают, чтобы какие-то испорченные лестью дети управляли ими при помощи железного скипетра, которым эти неосторожные правители, не замечая того, ранят самих себя; эти безрассудные люди, став своего рода богами, являются господами над законом; они сами принимают все решения за общество, речь которого скована; они обладают властью творить и справедливость, и несправедливость; они освобождают себя от правил, налагаемых их прихотью на) других людей; они не знают ни связей с людьми, ни обязанностей по отношению к ним; они не привыкли ни бояться, ни краснеть от стыда, ни испытывать угрызений совести; их распущенность безгранична, так как они уверены в безнаказанности; поэтому они пренебрегают общественным мнением, требованиями приличия, суждениями людей, которых могут раздавить тяжестью своей колоссальной власти. Обыкновенно они предаются порокам и распутству, так как скука и отвращение, следующие за чувством пресыщения от удовлетворенных страстей, заставляют их прибегать к странным удовольствиям, к дорогостоящим увлечениям, чтобы пробудить к деятельности свои заснувшие души. Одним словом, привыкнув бояться только бога, они ведут себя так, точно им решительно нечего бояться.