Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 2

Повернув голову, Шэнь Цинцю воззрился на своего спасителя. Несмотря на лунную ночь, ему не удавалось как следует разглядеть его лицо – всё, что он уловил, это что тот обладает тонкими и изящными чертами. В необычайно ясных, будто капли росы, больших глазах тёмный силуэт Шэнь Цинцю накладывался на сияющий круг полной луны.

При взгляде в эти чистые глаза в памяти Шэнь Цинцю что-то промелькнуло, однако стоило ему попытаться сосредоточиться на этом, как мозг взорвался болью. Не в состоянии это выносить, Шэнь Цинцю издал протяжный стон, уткнувшись носом в землю, и со всей силы ударил по ней кулаком.

Его тотчас приподняли за ворот и, с силой надавив на нижнюю челюсть, что-то влили в рот. Язык занемел от кислой отрыжки, не давая распробовать вкус жидкости, но, должно быть, это и к лучшему – едва ли он того стоил. Поперхнувшись, Шэнь Цинцю хотел было всё это выплюнуть, однако незнакомец зажал ему рот. По контрасту с резкими движениями его голос звучал необычайно мягко:

– Проглотите это.

Кадык Шэнь Цинцю заходил вверх-вниз, и он в самом деле непроизвольно проглотил бóльшую часть неведомой жидкости, остаток которой струйкой потёк из уголка рта, после чего, склонив голову, принялся яростно кашлять. Незнакомец терпеливо дожидался, пока он откашляется, бережно похлопывая его по спине.

Самым поразительным было то, что стоило Шэнь Цинцю проглотить эту неведомую субстанцию, как боль от лютующих кровяных паразитов тут же сошла на нет.

Хоть теперь он чувствовал себя не в пример лучше, его сердце, напротив, сжалось от недоброго предчувствия.

– Чем ты меня только что напоил? – схватив незнакомца за ворот, потребовал Шэнь Цинцю.

Тот невозмутимо разжал захват палец за пальцем и отвёл его руки от своей груди.

– А теперь болит? – с лёгкой улыбкой поинтересовался он.

Что правда, то правда – боль ушла, но именно этот факт и беспокоил Шэнь Цинцю: ему прежде никогда не доводилось слышать о противоядии от крови небесного демона!

По мере того, как к языку мало-помалу возвращалась чувствительность, железистый привкус во рту становился всё сильнее – настолько, что Шэнь Цинцю затошнило. В оригинальном романе значилось чёрным по белому: против крови небесного демона не действует ни одно средство.

Уравновесить её может разве что кровь другого небесного демона.

Вот дерьмо.

А он и впрямь везунчик: мало ему было отведать её дважды, так теперь он умудрился включить в своё меню кровь ещё одного небесного демона!

Теперь Шэнь Цинцю мог без ложной скромности отнести к себе высокопарные слова: «Не знает себе равных ни средь героев прошлого, ни средь грядущих поколений[49]».

Уразумев всё это в полной мере, Шэнь Цинцю издал радостный вздох и отрубился, хлопнувшись лицом в землю.

* * *

Звук раздираемой плоти.

И сопровождающие его приглушённые отчаянные крики.

Шэнь Цинцю прижал пальцы к вискам, и его зрение постепенно прояснилось, явив леденящую душу картину.

Море крови. Горы трупов.

На фоне этих адских декораций недвижной статуей высился Ло Бинхэ. На иссиня-чёрных одеждах не видна была кровь, но багровые брызги запятнали половину бледного лица. Меч в его руке поднимался и опускался с ужасающей размеренностью, подобно какому-то кошмарному автомату.

Узрев, как Ло Бинхэ обнимается с его полуодетым трупом, Шэнь Цинцю уверился, что ему едва ли доведётся увидеть что-то ещё более невыносимое, – однако теперь, глядя на то, как его ученик неумолимо расправляется с собственными созданиями в Царстве снов, он осознал, насколько ошибался. Наблюдать за тем, как Ло Бинхэ раз за разом крушит порождения своего разума, было всё равно что видеть, как он кромсает собственный мозг ножом!

Тот, кто творит это не по незнанию, должно быть, окончательно слетел с катушек!

Хоть Шэнь Цинцю и прежде любил поговаривать, что в Ло Бинхэ определённо есть что-то от мазохиста, сейчас это дошло до таких масштабов, что он уже никак не мог, сухо посмеиваясь, всласть поязвить в его адрес, оставаясь в стороне.

Ло Бинхэ поднял голову, устремив на него мутный взгляд, будто и сам был не вполне в сознании. Однако в тот самый миг, когда в его зрачках отразились очертания фигуры Шэнь Цинцю, глаза Ло Бинхэ прояснились. Отбросив меч как можно дальше, он спрятал обагрённые кровью руки за спину и тихо окликнул его:

– Учитель!

Тут он внезапно вспомнил, что его лицо тоже замарано, и принялся судорожно вытирать кровь рукавами, но только сильнее её размазывал. Из-за этого он всё больше походил на ребёнка, которого застукали за мелким воровством.

Что ж, в первый раз – мука, во второй – наука: теперь-то Шэнь Цинцю успел обзавестись опытом по части того, как половчее прикинуться творением чужого разума, так что ему без особого труда удалось вернуть себе самообладание.

– Что ты делаешь? – спросил он, невольно смягчив голос.

– Учитель, я… я вновь вас потерял, – еле слышно отозвался Ло Бинхэ. – Этот ученик воистину ни на что не годен. Он не сумел сберечь даже ваше тело.

Эта немудрёная фраза тотчас порушила с таким трудом сохраняемое присутствие духа Шэнь Цинцю.