Системные языки мозга: магия слова, разгадка мифов и легенд, язык и физиология, пробуждение сознания

Занятия поэзией повышают чувствительность. Поэт по-арабски — شاعـرша:ъир «чувствующий». А может быть, наоборот, чувствительные натуры вынуждены заниматься поэзией. Так или иначе, поэзию я рассматриваю как разновидность психотехники, как способ входить в системные файлы мозга и считывать оттуда информацию. Литературоведы говорят, что каждый из поэтов, и Есенин, и Маяковский предсказали свою гибель и даже способ ухода из жизни. Маяковский застрелился, Есенин — повесился. А я думаю иначе. Когда занятия психотехникой разлучили их с умом, один увидел способ ухода в своем имени отчестве: Владимир Владимирович Влад-Влад наоборот > ДЛВ, давшее по созвучию Дуло-Дуло (разумеется, пистолета), другой — в фамилии: Есенин > ЕСН — > ВСН — > виснуть — висеть.

Эпитафии

В моей картотеке достаточно много примеров, когда имя человека служило причиной трагической развязки. Самый яркий пример — загадочная смерть Моцарта. Как всегда, начнем с имени. Латинское написание его имени МОZ + АRТ ясно и однозначно указывает на причастность его и его отца к музыкальному искусству. Нет ничего удивительного в том, что юный Вольфганг с удовольствием учился у отца музыцированию. С четырехлетнего возраста Моцарт играл на клавесине. То, что первая часть его имени вольф созвучна с арабским ولف валлафа «настраивать», а также ألف 'аллафа «сочинять» предопределила в нем композитора. Уже с пяти лет он начал сочинять. Есть в его имени и скорбные ноты. Вторая часть имени — ганг созвучна второй части слова ор-анг название оранжевого цвета, цвета второго региона, Египта, где следовали культу мертвых. В обратном прочтении слово оранж — ЖНРО «укрытие Ра». Вспомним, что во всех названиях Египта присутствует так или иначе слово со значением «укрытие», «жилище». Все было бы ничего, мало ли какие созвучия могут быть, но для Моцарта, чувствительность которого многократно была усилена музыкой, это созвучие было тем более роковым, что его фамилия практически не отличалась от арабского и еврейского названия Египта — مصر Мис#р, Мецер. Вспомним лермонтовского героя Мцыри, имя которого буквально значит «египтянин». Тезка Мцыри словно чувствовал, где таится опасность, и первую половину своего творчества всячески избегал ассоциаций с хозяйством Тота. Однако как ни жизнерадостны были мотивы его творчества, Тот мир его звал. Пожалуй первое искушение произошло за шесть лет до смерти (масонская траурная музыка, 1785). Последнее свое произведение Реквием (1791) он так и не закончил. Культ мертвых окончательно покорил Моцарта.

Иногда трагическая тема оборачивается фарсом к счастью для носителя имени. Случай свел меня с писателем по фамилии Д. В науке он развивает концепцию Поршнева, известного советского ученого, который доказывает, что человек произошел от обезьян-падалыциков. Человек, мол, потребляет мясо, а поскольку своих собственных эффективных орудий убийства у его предка не было, ему приходилось пробавляться тем, что оставалось после хищников, львов там или тигров каких. И селился потому наш древний предок возле рек, чтобы вылавливать несомые течением тушки животных. Этакая разновидность Дарвинизма.

Поршнев с Дарвиным не созвучники, но согласные костяки их фамилий выражают примерно одно и то же. Корень فرس ФРС. Читаем значение по словарю: «растерзывать (о звере)». В развитие этого маразма Д, пишет несколько книжек по антропологии. Что-то про каннибализм в современном обществе, как отголосок древнего состояния падалыциков. В какой-то из этих работ цитирует меня. Только извините, Николай Николаевич, я там название вашей работы изменил. Речь шла о книге «За семью печатями». Название, мол, у вас не научное. Мне, мол, пришлось воспользоваться подзаголовком. Признаться, мне как-то показалось неудобным сказать напрямик, что изменять по собственному усмотрению название работы другого автора — нарушение авторских прав, не говоря уже об этике поступка. Если уж ты решился ссылаться, то сохраняй название, как есть. Не нравится что-то в названии, не ссылайся. Я из-за деликатности промолчал, но странность поступка в памяти осталась. Вскоре вышла еще одна его книга. Пародия на Советский Союз по мотивам известного произведения Салтыкова-Щедрина о городе Глупове. На этот раз речь шла о городе Умнове. Это, говорит, эпитафия на Советский Союз.