Сити, деньги и перо

Надо заметить, что любопытство — это страшная сила. По крайней мере, тошнота Неклюдова испарилась быстрей, чем я успел развязать путы и разрезать скотч на теле Михея Валерьяновича. К тому моменту, как колдун сумел встать на ноги, на журнальном столике возле дивана уже стояли три пузатых бокала с коньяком, а рядом дымились симпатичные чашечки с кофе.

Сам виде-президент сидел на диване и с нетерпением смотрел на рослую фигуру колдуна. Да уж… Надо будет поинтересоваться при случае, является ли грехом неуёмное любопытство?

Михей Валерьянович с ухмылкой огляделнатюрморт под общим названием «Коньяк, кофе и чего ещё изволите?», а затем с демонстративным хрустом вернул в нормальный вид сломанныепальцы. Да уж, никогда не знал, что бывает настолько шустрая регенерация. Колдун двигал сейчас пальцами так, как будто и не орал пару минут назад от страшной боли. Надо будет запомнить этот нюанс на будущее и при случае ломать что-то более существенное.

— И всё-таки, Андрей, вы отморозок! — с чувством заявил колдун, усаживаясь в кресле и беря в руки одни из пузатых бокалов. — Признаюсь честно, подобную решимость и полную уверенность в правильности своих действий я не встречал уже очень давно среди современной молодёжи!

— Признателен вам за комплимент, МихейВалерьянович, — отсалютовал я колдуну чашечкой кофе, — но давайте не будем отклоняться от темы нашего разговора. Что вы там говорили совсем недавно? Вы знаете, где Еремеев хранит свою коллекцию?

— Конечно же нет, — дёрнул щекой колдун, буквально отхлёбывая из бокала дорогущийконьяк, принесённый Леночкой. — Если бы я имел об этом хотя бы малейшее представление, то уверяю вас, наша встреча и вовсе бы не состоялась. Еремеевы очень хорошо исполняли когда-то взятое на себя обязательство, так что никто и никогда не видел самого хранилища. Ноколлекция Еремеева вывезена из Белева давным-давно, я уверен в этом практически на сто процентов.

Михей Валерьянович сделал ещё одинбогатырский глоток из бокала, и Неклюдовнемедленно пододвинул ему свой, чтобы не отвлекаться на просьбы Леночке принести ещё пару бокалов или даже сразу бутылку.

— Я уверен, что Сталин знал о коллекцииЕремеева! — заявил Михей Валерьянович, уменьшив содержимое и второго бокала примерно наполовину. Услышав это заявление, Неклюдов нервно икнул, но нашёл в себе силы сохранить молчание.

— Знал, знал, — с удовлетворением в голосеповторил колдун, не глядя на нас с вице-президентом, а внимательно разглядывая на свет бокал с коньяком. Что интересно он надеялся там увидеть? Тайны мироздания?

— Тогда времена были такие, — прокомментировал собственные же слова Михей Валерьянович. — Либо ты стараешься подружиться с властью, либо на спокойную жизнь не стоит и рассчитывать. А у семьи Еремеевых, конечно же, нашлось в закромах что-то, чем можно порадовать не только секретаря райкома, но и кого-нибудь повыше.

— Как-то сомнительно, — покачал я головой, поймав паузу в повествовании колдуна. — Где Сталин, а где какой-то секретарь райкома партии? Тем более, Белёв это даже не областной центр. Сколько таких городков по стране разбросано, за всеми и не уследишь.

Хочешь получить больше информации — провоцируй собеседника на подробности. Этот принцип придумал не я, но много раз убеждался в его верности. Когда человек отклоняется в сторону от намеченной линии поведения, то волей-неволей начинает рассказывать гораздо больше запланированного. А мне сейчас пригодится любая крупица информации.

— Молодой человек, — усмехаясь, театрально протянул Михей Валерьянович. — Вы не жили в те времена, поэтому абсолютно не понимаете то, о чем спорите. Советская власть никогда не стеснялась верить в самые фантастические истории, но имела привычку проверять на практике самые смелые гипотезы. Вы в курсе, что Белёвская пастила входила в продовольственный паёк членов Политбюро? Или вы думаете, что в эти пакетики складывали обычную пастилу, из магазинов? А про консервный завод Белёва вы слышали? А про секретный подземный цех этого завода? Ну что же вы так! Надо было пообщаться с госпожой Марией, уверен, она может рассказать много всего интересного.

Да как-то! Я слушал колдуна, верил ему и всё равно не мог уложить в голове услышанное. Как один маленький городок может скрывать в себе столько невероятного?

— Когда в тридцать пятом году я ездил к Еремееву за часами императора Павла Первого, — речь Михея Валерьяновича напоминала неспешное течение воды, которое убаюкивало и погружало в прошлое, — то товарищи из компетентных органов сняли меня с поезда уже в Туле. И поверьте мне, они прекрасно знали, кто я такой и кому катался в гости.

— Иван Максимович никогда не рассказывал о тех временах, — осторожно произнёс Олег Михайлович, как будто извиняясь за своё недоверие или невежество.

— А что он мог рассказать? — пожал плечамиМихей Валерьянович. — Его вообще-то тогда и в проекте ещё не было. Это я знавал многих из рода Еремеева, в том числе деда покойного Ивана, и даже его прадеда.

— Часы-то отобрали тогда или сумели договориться? — поинтересовался я финалом увлекательной истории.